Миссия в Ташкент - Фредерик Маршман Бейли (2013)

После своего поражения Осипов ушел из Ташкента и, пройдя не очень далеко от Троицкого, в конце концов, попытался попасть в Бричмуллу. Прямая дорога из Ташкента в Бричмуллу проходила через село Троицкое прямо под окнами нашего дома. И весь день напролет мы видели грузовики, груженные солдатами с винтовками и пулеметами, направлявшимися туда, и несколько раз видели грузовики с раненными, направлявшимися назад в Ташкент.

После того, как вооруженная борьба в Ташкенте закончилась, я решил, что я могу попытаться опять попасть туда. Я послал Ивана сделать необходимые приготовления. Его остановили по дороге красногвардейцы и собирались арестовать, но один из солдат узнал его как «мужика из Троицкого» и разрешил ему уйти, сказав, чтобы он возвращался в Троицкое. Так как он добрался до села уже в темноте, его попытался арестовать другой патруль. Однако ему удалось ускользнуть, потеряв лошадь, которая вернулась домой на следующий день.

После того как крестьяне в Троицком убедились, что Осиповское движение намеревалось вернуть старый строй, большевики решили вернуть им оружие, отобранное у эсеров. К удивлению большевиков, село уже оказалось опять вооруженным до зубов после того, как было вынуто все спрятанное оружие. Во время конфискации оружия большевистские солдаты не нашли и десятой его части.

Ивану было приказано присоединиться к антиосиповским силам, хотя его симпатии были сильно не на стороне большевиков. Это означало в первую очередь, что он должен был оставаться дома до призыва. Ему дали винтовку без прицельной планки, которую он держал дома. Однажды ночью его направили в караул дежурить на улице, чтобы никто посторонний не проходил по дороге ночью. Он рассказал мне, что весь караул просидел у огня в доме одного из караульных, и что ни один человек не следил ночью за дорогой.

Однажды приходил священник, освятил дом и покропил все углы святой водой. Он обходил так всё село дом за домом. У Ивана в доме были картинки религиозного содержания, которые мне сильно напоминали тибетские танка, как по форме, так и по содержанию, изображавшем физические мучения в аду. Большевики были, конечно, атеистами, но религия, без сомнения, не была мертва. Преподавание религии в школе было запрещено, и иконы были удалены из школьных классов. Однако в углу комнаты у Ивана висела икона, и его маленькая девочка крестилась перед ней после каждого ужина к сильной досаде родственника Ивана, комиссара, который рассматривал это как «старомодную чепуху».

Наконец Ивана послали на борьбу с Осиповым с его бесполезной винтовкой и лошадью. Я остался один в доме с женой Ивана и ее дочерью. Это было очень неприятное время. Женщина проводила большую часть времени в обсуждении слухов с соседями, и, я полагаю, обедала там, поэтому я очень мало ел. Наша еда в некоторых случаях была очень бедной; сухой хлеб, сделанный главным образом из кукурузы, и некоторые другие продукты, немного сушеных фруктов, квашеная капуста, которая хранилась в кадке вне дома, капуста была придавлена старым кирпичом. Маленькая девочка иногда допекала меня, воруя мою долю сухофруктов и пряча ее. Это показывало нелепость ситуации, в которую я позволил себе попасть! У нас иногда был рис вместо хлеба. Однажды я остался совсем один на два дня, женщина с ребенком отправилась к соседям. Мне нечего было есть, и я вынужден был достать половину буханки хлеба, которую держал на случай крайней необходимости с тех дней, когда я был в Юсупхане три недели тому назад, и ел его. Он был сильно заплесневевший!