Мик Джаггер - Филип Норман (2012)

Здесь он одет в белую блузу и белые брюки, сидит среди студийных перегородок из ДСП, вокруг грязные чайные чашки — «Олимпик» больше всего напоминает мелкую правительственную контору, — и играет песню Киту под собственный — вполне приличный — гитарный аккомпанемент. Первоначально он хотел делать песню «под Боба Дилана», и в одной ранней версии сессионный музыкант Ники Хопкинс играл на церковном органе. Затем Кит предложил сыграть ее под разогнанный самбовый бит, и появился африканский перкуссионист Роки Дижон. Мик, в детстве постоянно изображавший всяких животных, репетирует вопли попугаев для вступления — намек на вуду и колдунов. Есть нелестные кадры с Брайаном Джонсом, одинокой фигурой, чье участие, похоже, минимально, хотя за кадром он по-прежнему подрывает все попытки Мика и Кита взяться за ум. ФБР едва ли нуждалось в Кислотном Царе Давиде, чтобы навеки запретить «Стоунз» въезд в США, — одного Брайана вполне хватило бы. 20 марта полиция допросила его в связи с неудачной попыткой самоубийства Линды Кит у него в квартире (в его отсутствие). 21 мая отдел Скотленд-Ярда по борьбе с наркотиками устроил новый налет на его жилище — на сей раз якобы нашли 44 зерна конопли в клубке коричневой шерсти. Сейчас он вышел под залог в 2000 фунтов и ждал суда — по этому обвинению плюс по обвинению в нарушении закона во время условного срока, к которому его присудили в декабре.

Бывший виртуоз снят со спины в комнатушке за перегородками — теперь он просто бренчит на гитаре, временами, похоже, лишь притворяясь, что бренчит. Волосы его почему-то темны, словно блистающая чистотой блондинистость вымыта вместе с золотым талантом. Из комнатушки он выходит лишь один раз — спеть в импровизированном хоре вместе с бывшей подругой Анитой Палленберг и нынешней подругой Сьюки Пуатье; ближе к концу все они изображают ведьмовской хор и вопят: «У-у, у-у!»

От дубля к дублю голос Мика постепенно приобретает качества, которые отныне сохранит навсегда. Южный негритянский говор он теперь изображал так радикально, что тот стал почти неузнаваем и превратился в уникальный диалект Планеты Джаггер. Нижние регистры мягко присвистывают, почти как у Uriah Heep: «Pleeze ‘lau me to interdooce mahself… Ah’m a ma-yne of wealth and tay-yeast…»[207] Высокие регистры — гортанный вопль, порой творящий новые невиданные гласные: «Pleezed to meechu… hope you guess mah NOERME!»[208]

«Симпатия к дьяволу» не оставляет сомнений в том, кто теперь заправляет этим дьявольским шоу; в фильме есть эпизод, который в следующие сорок лет будет бесконечно повторяться в гостиничных номерах, гримерных и за кулисами по всему миру. Кто-то из сотрудников бочком почтительно подбирается к Мику и шепчет ему на ухо: нормально, если мы сделаем так-то… он не против, чтобы такой-то сделал то-то? Мик секунду раздумывает, затем кивает.

Часть II

Тирания клевизны

Глава 11

«Она в ответ: ребенка нет»

В «Симпатии к дьяволу» «Стоунз» сыграли главную роль и неизбежно вспомнили, что им еще предстоит снять собственный художественный фильм, а явные киноактерские таланты Мика пока не нашли применения. Он, очевидно, ясно это сознавал и бывал очень резок с интервьюерами, если те поминали антиутопию «В живых останутся только влюбленные», в которой тремя годами раньше он собирался играть вместе с Китом. «Я об этом фильме забыл, и всем остальным тоже пора! — рявкнул он на корреспондента „Нового музыкального экспресса“. — Мы снимем фильм, когда наступит правильный момент и найдется правильный режиссер, и мы снимем его правильно. Я хочу сделать что-то ценное, а не очередных провальных „поп-звезд на льду“».