Мик Джаггер - Филип Норман (2012)

По сравнению с этой убогой равниной без единого дерева, еле согретой чахлым зимним солнцем Северной Калифорнии, слякотные луга Вудстока показались бы раем. Алтамонт стал единственной в истории фестивальной площадкой, где требовалось прибираться до концерта, — он весь был усеян остовами машин, покалеченных в регулярных гонках на выживание, и покрыт хрустящим слоем металлических обломков и осколков стекла. Питания, туалетов и аптечек, в панике доставленных за последние сутки, решительно не хватало. Но фестивальные хиппи прониклись примерно тем же духом, что лондонцы во время Блица, и поначалу вибрации претензий не вызывали.

В первые часы субботы «Стоунз» и ключевых членов их команды (в том числе, как обычно, братьев Мейзлз) вертолетом доставили из Сан-Франциско на первую инспекцию сцены. К сожалению, в темноте ни Мик, ни все прочие не сообразили, чем столь низкая сцена чревата. Позже Мик, в розовом атласном плаще и розовой же кепке с портретом Бонни и Клайда, болтал со зрителями, дрожавшими в своих скатках, ходил от костра к костру, точно король Гарри перед битвой при Азенкуре в шекспировском «Генрихе V», — «каждый, знатный и простой, глядит на облик Джаггера в ночи».[247] Кто-то предложил ему косяк, и он — сначала попросив выключить камеру — принял и затянулся.

Вибрации резко переменились с утра, едва прибыли «Ангелы ада». Здесь была территория оклендских «Ангелов», но они заключили пакт с отрядами по всей Калифорнии — из Фриско, из Бернардино, из Сан-Хосе; прибыло человек пятьдесят, все на «харлеях» с 850-кубовыми движками, все в черных кожаных куртках с бледной подковой эмблемы на спине; кое-кто — с крутой девицей за спиной; все смахивают на прыщавых псевдонацистов из Гайд-парка не больше, чем высококлассный самогон на фанту. Под конвоем блестящих тряских байков с высокими рулями приехал желтый школьный автобус, по самую крышу набитый их личными запасами пива и дрянного вина.

Наём «Ангелов» на охрану обычно считается торжеством алтамонтского идиотизма — и крайним проявлением Миковой звездной болезни. На самом же деле все это спланировали Grateful Dead при поддержке шик-радикалов, вроде Эмметта Гроугена,[248] задолго до того, как подключились «Стоунз»; кроме того, в этом был некий здравый смысл. Поскольку охрана и даже полиция справиться с «Ангелами» не могли, безопаснее было привлечь их к организации, предоставить им прекрасный вид на сцену и нанять защитниками «Стоунз», что им льстило. Прошлые фестивали показали: если вокруг электрогенераторов, охраняя и подачу электричества, и артистов, парковались «Ангелы», это сдерживало насилие в толпе. Прежде с ними не бывало серьезных проблем.

В полдень, когда уже собралось около трехсот тысяч человек, Сэм Катлер объявил: «Сантана, первая группа крупнейшего праздника 1969 года!» Под элегические ноты гитары Карлоса Сантаны вокруг сцены тотчас завязались драки между двумя отчетливыми группировками этого по большей части белого собрания. Одна состояла из хиппи, мужчин и женщин, которые поодиночке раскачивались под музыку, что с ними случалось неизменно; вторая — из местного хулиганья, которое нападало на помавающих рукавами длинноволосых танцоров любого пола и лупило их бильярдными киями, словно розданными неким незримым интендантом. Обе группировки уже ехали крышей — хулиганье от бухла и амфетаминов, их жертвы от всевозможной некачественной кислоты, которая побудила многих раздеться догола и практически подставляться под кии. По словам Катлера, драчуны были не настоящими «Ангелами», а будущими рекрутами — надеялись, что им кинут кость, если они сломают пару-тройку хипповских. Драки происходили прямо перед музыкантами, и агрессоров не смущали фотокамеры журналистов и несколько съемочных групп братьев Мейзлз. Ни одного охранника, не говоря уж о полиции, поблизости не наблюдалось.