Автобиография Твен Марк - Марк Твен (2014)

Несколько человек поучаствовали в обсуждении соблюдения священного дня отдохновения. Затем мистер Рокфеллер сказал:

«Предмет таков, что должен дать толчок к общей и полезной дискуссии. Правильно ли в воскресенье играть в гольф, кататься на велосипеде или ездить за город? Вот что мы хотим знать. Мы здесь для того, чтобы искать истину. Давайте подумаем над этим в течение недели и к следующему воскресенью подготовим наши мнения. Тогда мы сможем вынести справедливое заключение».

Молодой Джон Д. Рокфеллер, как видите, опять вчера источал богословие. В прошлый четверг я из-за болезни пропустил общую встречу почетных членов его Библейского класса, и мне было искренне жаль. Мне пришлось позвонить ему, чтобы он за мной не заезжал. Однако, возможно, было к лучшему, что я остался в стороне, так как я намеревался высказать кое-что о лжи, а это оказалось бы слишком неприкрытой правдой для употребления в Библейском классе. Этот Библейский класс настолько не приучен к чему-либо напоминающему правду и смысл, что, думаю, изливающаяся посреди него чистая, неразбавленная правда, произвела бы там такое же опустошение, как разорвавшаяся бомба.

СОВЕТ МАЛЫША В ВАГОНЕ

Старик его получил, пятилетний ребенок его дал, мать сказала: «Замолчи».

Субботним днем доброжелательного вида старичок держался за стропу в переполненном бродвейском трамвае, движущемся в направлении жилых районов. На угловом сиденье перед ним ютилась хрупкая маленькая женщина, прижимавшая к себе младенца. Рядом с ней сидел другой ребенок, девочка лет пяти, которую, похоже, привлекло доброе лицо старика, ибо она глазела на него и на младенца широко раскрытыми ясными и умными глазами. Старик улыбнулся ее интересу и сказал:

– О! Какой милый малыш. Как раз такой, какого я ищу. Пожалуй, я его заберу.

– Нельзя, – поспешно заявила маленькая девочка. – Это моя сестра.

– Как? Ты мне ее не отдашь?

– Нет.

– Но, – настаивал он, и в голосе его прозвучала подлинная тоска, – у меня дома нет малыша.

– Тогда напишите Богу. Он вам пришлет, – доверительно сказал ребенок.

Старик рассмеялся. Рассмеялись и остальные пассажиры. Но мать, видно, учуяла богохульство.

– Тилли, – одернула она, – замолчи и веди себя прилично!

Эту заметку я вырезал из сегодняшней утренней «Таймс». Она очень изящно сделана, сделана с восхитительными легкостью и грацией – с легкостью и грацией, которые рождены чувством и сопереживанием, а также умением обращаться с пером. Нет-нет, да и поразит меня какой-нибудь газетный репортер такой вот удачной вещицей. Я сам был газетным репортером сорок четыре года назад, в течение трех лет подряд, но, насколько помню, мы с товарищами никогда не имели времени отливать наши заметки в прекрасную литературную форму. Эта газетная вырезка и через триста лет останется такой же трогательной и прекрасной.