Калевала - Автор Неизвестен (1977)

Нос от ворона большого,

Рот от яростного волка,

680Все другое от медведя.

Если б мне такой был нужен,

Я пошла б тогда на горку;

Я взяла б с дороги елку,

Ствол ольховый из лесочка,

685Сделала б лицо из дерна,

Бороду его из клочьев,

Голову его из глины,

А глаза его из угля,

Из коры березы уши,

690Из ветвей ветелки ноги».

Я такую песню пела,

Сокрушенная, вздыхала;

То услышал мой любезный,

За стеной он находился!

695Тотчас вышел он оттуда

И прошел в овин чрез двери,

Я узнала по походке,

По шагам его узнала:

Не от ветра, а от злости

700Волосы его вздымались;

Он ужасно скалил зубы,

Страшно он вертел глазами,

А в руках держал он ясень,

Он держал в руках дубину,

705Надо мной дубину поднял,

Сильно в голову ударил.

Наступил затем и вечер!

Стал ко сну он собираться,

Взял он в руки хворостину,

710Взял с гвоздя ременный кнутик,

Взял не для кого другого,

Для меня, жены несчастной.

Вот и я пошла на отдых,

Наконец заснуть хотела,

715И легла я рядом с мужем;

Положил меня он сбоку,

Стал толкать он кулаками,

Злобно бить меня руками,

Колотить кнутом ременным,

720Ручкою моржовой кости.

Отскочила я от мужа,

От холодной той постели.

На меня напал он сзади,

Гнал меня супруг до двери!

725В волосы рукой вцепился,

Волосы мои повырвал,

Бросил злобно их по ветру,

Их по воздуху рассыпал…

У кого ж искать совета,

730И кого же звать на помощь?

Дали обувь мне из стали,

Дали мне ремни из меди,

И ждала я за стеною,

Поджидала на дворе я,

735Чтоб он кончил бесноваться

И хоть несколько утих бы.

Но утихнуть он не хочет,

Бесноваться не кончает!

Наконец, я стала мерзнуть,

740Там заброшенною сидя,

У стены там оставаясь,

За дверями дома мужа.

Я гадала, размышляла:

Ведь не вечно же терпеть мне,

745Этот гнев сносить безмолвно,

Выносить от всех презренье,

Здесь, в жилище злого Лемпо,

Здесь, в гнезде дрянного черта.

Я простилась с милым домом,

750С тем возлюбленным жилищем,

Начала тогда бродить я

По полям и по болотам,

Чрез обширные потоки,

До пределов поля брата.

755Если были там сухие,

Сосны пышные шумели.

Там закаркали вороны,

Затрещали все сороки:

«Не твои теперь места здесь,

760И родителей уж нету!»

Тем речам я не внимаю,

Ко двору иду я брата.

И сказала мне калитка,

Все поля заговорили:

765«Ты на родину вернулась,

Что ж ты хочешь здесь услышать?

Уж давно отец твой умер,

Мать твоя давно скончалась;

Стал чужим тебе твой братец

770И жена его — чужая».

Я и этому не внемлю,

Прохожу в покои прямо,

Я взялась за ручку двери —

Холодна в руках та ручка.

775Я вошла туда в покои

И в дверях остановилась.

Так горда была хозяйка,

Что здороваться не стала

И руки не подала мне;

780Я была горда не меньше:

С ней здороваться не стала

И руки не подала ей.

Протянула руку к печке —

Холодна мне показалась;

785Повернула руки к углям —

Все без жару были угли.

На скамье лежал мой братец,

Протянувшийся у печки:

На плечах — на сажень сажи

790И на пядь на прочих членах,

Голова в золе на локоть

И на четверть в черной грязи.

Как чужой сказал мне братец,

Расспросил он словно гостью: