За горами – горы. История врача, который лечит весь мир - Киддер Трейси (2015)

Он не уезжал, ждал, когда возобновятся рейсы, но потом ему сообщили, что улететь все равно не получится. Военная хунта, захватившая власть, внесла его имя в список персон нон грата. Пришлось возвращаться в Бостон. В течение двух месяцев он ежедневно названивал в Гаити Лафонтанам с вопросом “Мне уже можно возвращаться?”. Наконец в начале 1992 года он получил разрешение. Лафонтан дал взятку полковнику гаитянской армии, чтобы тот вычеркнул имя Фармера из списка.

Выходя из самолета, он обливался потом. В голове крутилось: “Феромоны утверждают, что мне страшно”. Но через пограничный контроль он прошел без проблем, затем через восстановленные блокпосты поехал на машине в Канжи. Когда два дня спустя Фармер, уже немного успокоившись, работал в клинике в своем кабинете, к нему ворвалась, захлебываясь словами, молодая крестьянка с малышом, которую он раньше лечил от туберкулеза. Представители местных властей избили ее мужа. Он умирает, рыдала женщина. Впрочем, гаитяне всегда отличались склонностью все драматизировать. Ожидая увидеть пару переломов, Фармер собрал свой медицинский чемоданчик и отправился в путь вместе с бывшей пациенткой. До домика на другой стороне озера они добирались пешком через плотину.

Чтобы не навлечь неприятностей на пострадавшую семью, Фармер дал мужу пациентки псевдоним – Шушу Луи. Позже он узнал кое-что о предыстории. Как-то раз Шушу ехал по Центральному плато на маршрутном грузовичке и обронил едкое замечание по поводу состояния дороги. В той же машине ехал солдат в штатском, который услышал pwen (шпильку) Шушу и сделал вывод – вполне верный, – что перед ним противник хунты, сторонник Аристида. У следующего блокпоста в городке Домон солдаты и атташе (так назывались члены гражданских отрядов) выволокли Шушу из маршрутки, забрали в здание штаб-квартиры и избили. Потом отпустили, но его имя, естественно, занесли в черный список, составляемый региональным отделением государственной службы безопасности. На какое-то время Шушу залег на дно, но едва он попытался пробраться домой, тотчас угодил в объятия местного начальника госбезопасности и атташе. Они довели дело до конца и бросили Шушу на земляном полу хижины, где его и нашел Фармер.

Он сделал все что мог при помощи имеющихся с собой средств, но в данном случае и бригемская реанимация вряд ли что-то решила бы. Впоследствии Фармер составил протокол повреждений.

26 января Шушу, симпатичного молодого человека лет двадцати пяти, трудно было узнать. Его лицо утратило форму, распухло и было покрыто ранами, особенно пострадал левый висок. На правом тоже имелись шрамы, но явно от более старой травмы. Рот превратился в темный сгусток свернувшейся крови, за моменты агонии Шушу выкашлял ее больше литра. Ниже: странным образом опухшая шея, все горло в синяках – следы приклада. Грудь и бока сплошь покрыты ссадинами, несколько ребер сломаны. Гениталии изувечены.

Продолжалось описание так:

Это только спереди, а основная часть побоев предположительно наносилась сзади. Спину и бедра Шушу покрывали глубокие следы плетки. Ягодицы иссечены в фарш, практически освежеваны, так что видны ягодичные мышцы. Во многие раны, судя по всему, уже попала инфекция.

Люди, это сотворившие, вполне могли все еще маячить поблизости. Фармер не осмелился возвращаться тем же путем – пешком через плотину. Он позаимствовал у местного рыбака каноэ из выдолбленного ствола мангового дерева и переправился через озеро на веслах.

Фармер должен был обнародовать эту историю. Он связался с “Международной амнистией”, чтобы имя Шушу добавили в растущий список жертв хунты, и написал статью под названием “Смерть в Гаити”, которую газета The Boston Globe согласилась опубликовать под чужим именем.