Бенджамин Франклин. Биография - Уолтер Айзексон (2003)

Когда я поступил в эту типографию, то пристрастился к работе у печатного станка, полагая, что мне необходимы физические упражнения, к которым привык в Америке, где набор связан с печатанием. Я пил только воду; остальные рабочие, около пятидесяти человек, были большими любителями пива. Однажды я поднялся и спустился по лестнице, держа в каждой руке по большой печатной форме, тогда как другие несли только одну в обеих руках. Они очень удивились, убедившись на этом и на других примерах, что «водяной американец», как они прозвали меня, крепче, чем они, пившие крепкое пиво! У нас был «пивной мальчик», который всегда прислуживал в типографии, снабжая рабочих пивом. Мой товарищ по печатному станку каждый день выпивал пинту пива перед завтраком, пинту с хлебом и сыром за завтраком, пинту между завтраком и обедом, пинту за обедом, пинту около 6 часов вечера и еще одну по окончании дневной работы. Я считал это отвратительной привычкой, но он утверждал, что необходимо пить крепкое пиво, чтобы быть крепким для работы. Я пытался убедить его, что физическая сила, которую дает пиво, пропорциональна лишь количеству ячменного зерна или муки, растворенной в воде, из чего делают пиво, что в хлебе ценой в один пенни больше муки, и, следовательно, если бы он ел его с пинтой воды, это придало бы ему больше силы, чем кварта пива. Но он все-таки продолжал пить и должен был выплачивать каждый субботний вечер четыре или пять шиллингов за этот отвратительный напиток; я же был свободен от такой траты. Так эти несчастные постоянно сами себя губили.

Через несколько недель Уоттс пожелал, чтобы я перешел в наборную, и я расстался с печатниками. Наборщики потребовали с меня новый вступительный взнос на выпивку, размером в пять шиллингов. Я счел это плутовством, так как я уже заплатил такой взнос печатникам; хозяин был того же мнения и запретил мне платить его. Я держался две или три недели, в течение которых на меня смотрели, как на отверженного. Мне пришлось испытать на себе проявление мелочной злобы: стоило мне только выйти из комнаты, как мои литеры смешивались, мои печатные материалы переставлялись и рвались и т.д. и т.д., и все это приписывалось действиям «типографского духа», который, как они говорили, всегда преследует тех, кто не принят законным порядком в число рабочих. Поэтому, несмотря на заступничество хозяина, мне пришлось исполнить их требование и уплатить деньги; я убедился, что глупо жить в ссоре с теми, с кем приходится постоянно иметь дело.