Много лет спустя тебе и мне пришлось иметь более важные дела с одним из этих сыновей сэра Вильяма Уиндхема, тогда уже эрлом Игремонта, о чем я упомяну в свое время.

Итак, я провел в Лондоне восемнадцать месяцев; большую часть этого времени я усердно работал по своей специальности и тратил на себя очень мало, если не считать посещения театра и приобретения книг. Мой друг Ралф держал меня в бедности, он задолжал мне около двадцати семи фунтов, которые я не надеялся получить; а это была огромная сумма при моем маленьком заработке! Но, несмотря ни на что, я любил его, потому что у него было много приятных качеств. Однако, хотя я нисколько не улучшил свое состояние, я обогатил свои знания, познакомился с интересными людьми, беседы с которыми принесли мне большую пользу, и много прочел.

ГЛАВА IV

Мы отплыли из Грейвэнда 23 июля 1726 года. Что касается моих путевых впечатлений, то я отсылаю тебя к моему дневнику, где они изложены со всеми подробностями. Пожалуй, самая важная часть дневника — это содержащийся в нем план, который я составил во время плавания на всю свою последующую жизнь. Этот план замечателен тем, что я следовал ему всю свою жизнь до старости.

Мы высадились в Филадельфии 11 октября. Там я нашел различные перемены. Кейс больше не был губернатором, его сменил майор Гордон; я встретил Кейса, когда он прогуливался по городу как простой гражданин. Увидев меня, он, кажется, немного смутился и прошел мимо, не сказав ни слова. Я был бы столь же смущен при встрече с мисс Рид, если бы ее друзья, отчаявшись с полным основанием в моем возвращении по получении моего письма, не уговорили ее выйти замуж за некоего Роджерса, гончара. Свадьба состоялась в мое отсутствие. Но этот брак оказался неудачным, и вскоре она ушла от Роджерса, отказавшись с ним жить и носить его фамилию; говорят, что у него была другая жена. Он был никчемным парнем, хотя и отличным рабочим, что и соблазнило ее друзей. Он залез в долги, бежал в 1727 или 1728 году в Вест-Индию и там умер. Кеймер купил дом получше, лавку с писчебумажными принадлежностями, много новых шрифтов, нанял несколько подручных, среди, которых, однако, не было ни одного опытного, и, по-видимому, затевал большое дело.

Мистер Денхам открыл магазин на Уотер-стрит, где мы разместили свои товары; я прилежно занимался делами, изучал счета и за короткий срок стал специалистом в торговле. Мы жили и столовались вместе: он чистосердечно привязался ко мне и помогал мне своими отеческими советами. Я уважал и любил его, и мы, вероятно, продолжали бы жить вместе весьма счастливо. Но в начале февраля 1727 г., когда мне только что исполнился 21 год, мы оба заболели. Я перенес плеврит, который чуть не унес меня в могилу. Болезнь протекала очень тяжело, я оставил всякую надежду на выздоровление и испытал чувство, близкое к разочарованию, когда начал выздоравливать; я с сожалением думал о том, что теперь рано или поздно мне снова придется вернуться к своей неприятной работе. Не помню, что было у мистера Денхама, но он болел долго, и в конце концов болезнь унесла его. Он оставил мне в знак своего доброго расположения небольшую сумму в форме устного завещания, и я опять остался один-одинешенек на белом свете; магазин перешел к его душеприказчикам, и моя работа под его руководством окончилась.