Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл, Лиза Мак-Каббин (2012)

– Ну все, Джон, до скорого, – сказал президент и наклонился, чтобы обнять сына.

– Я хочу с ва-а-ами, – проскулил тот. В его глазах стояли слезы.

Миссис Кеннеди поцеловала его в щеку и сказала:

– Мы улетаем всего на пару дней, милый. А потом вернемся, и как раз будет твой день рождения. – Вытирая слезинку с его щеки, она добавила: – Может быть, мы тебе устроим сюрприз.

Это Джона нисколько не успокоило – он уже плакал навзрыд. Его желанию полететь с папой и мамой на большом самолете не было предела. Наклонившись к сыну, президент Кеннеди ласково похлопал его по бедру:

– Джон, все будет как сказала мама – мы вернемся через несколько дней.

Он взглянул на Боба Фостера, который уже устроился на сиденье рядом с Джоном:

– Вы ведь приглядите за Джоном, мистер Фостер?

– Конечно, господин президент. Буду только рад.

Президент и первая леди вышли из вертолета, а рыдания Джона все не унимались. Перед тем как выбраться вслед за ними, я посмотрел по сторонам и проверил, не осталось ли в салоне забытых вещей.

– Пока-пока, Джон, – сказал я на прощание, – развлекайся с мистером Фостером, хорошо? Мы вернемся через пару дней.

Вернемся через пару дней…

Когда мы летели в Сан-Антонио, я сидел в заднем салоне пассажирской кабины с Роем Келлерманом, ассистентом руководящего агента спецгруппы «Белый дом».

Сорокавосьмилетний Келлерман был назначен старшим агентом на время поездки: в то время как мне поручали сохранность миссис Кеннеди, ему надлежало неотрывно обеспечивать безопасность президента. В секретной службе он работал уже двадцать третий год, и для всех нас он был примером для подражания. Он подходил к делу ответственно и методично, что позволяло ему подниматься по карьерной лестнице при каждом из четырех президентов: Франклине Д. Рузвельте, Трумэне, Эйзенхауэре и теперь Кеннеди. Из всех нас Келлерман выглядел наиболее угрожающе: ростом под два метра, с убеленными сединой черными волосами, загаром и стальным взглядом. Президент Кеннеди доверял ему безоговорочно.

Стюарды Борта номер один разнесли по кабинам ланч. Перекусить всегда было полезно, потому что никто не знал, когда в рабочей суматохе нам, агентам, доведется поесть в следующий раз, и если появлялась такая возможность, следовало в буквальном смысле хвататься за нее зубами. В 13:30 по местному времени мы приземлились в аэропорту Сан-Антонио, и я подошел к окну посмотреть, что нас там ожидает.

– Только посмотри на эту толпу, – сказал я Келлерману. – Готов поспорить, там не меньше пяти тысяч.

– И это только аэропорт, – заметил он, поднимаясь с места. – По последним известиям, полиция ждет не меньше ста двадцати пяти тысяч человек по пути следования нашего кортежа.

С подобным мы еще не сталкивались, и я надеялся, что миссис Кеннеди удалось отдохнуть в полете. День намечался долгим. Из кабины президента она вышла в белом костюме с короткими рукавами; ее талию обтягивал узкий черный пояс, а руки по локоть закрывали белые перчатки. Зная, что нам предстоит ехать в кабриолете, она надела черную беретку, чтобы волосы не растрепал ветер.

Появление президента и первой леди на трапе было встречено бурной овацией. Внизу их уже ожидали вице-президент и миссис Джонсон, а также губернатор Джон Конналли и его супруга Нелли. Каждый знал свое место во время этой церемонии: мы спланировали все до последней минуты, а подобные встречи президента в аэропорту всегда были практически одинаковыми.