Видимо, так выборы и выигрываются – нужно пожать как можно больше рук и надеяться, что этот жест завоюет еще один голос. Миссис Кеннеди казалась мне усталой, но, похоже, она действительно наслаждалась происходящим.

Вскоре наш кортеж отправился к отелю «Райс». У нас не хватило времени перевезти сюда «SS-100-X» и «Кадиллак» секретной службы, но они будут ждать нас в Далласе на следующий день. В Хьюстоне же приходилось пользоваться арендованными кабриолетами «Линкольн». В машине президента для всех не хватало места, поэтому глава государства, миссис Кеннеди и губернатор вынуждены были втискиваться на заднее сиденье, а миссис Конналли кое-как уместилась впереди между агентом Биллом Гриром и старшим агентом Келлерманом.

Агенты следовали за президентом в таком же стандартном кабриолете «Линкольн», и для работы в условиях кортежа он оказался не особенно пригодным. Мне пришлось сидеть на раме, обхватив ногами дверь, а когда людей на улицах становилось слишком много, я свешивал ноги из машины, чтобы в случае чего успеть спрыгнуть вовремя. Позиция была чертовски неуклюжей и неудобной, но уж лучше сидеть так, чем всю дорогу бежать возле президентского автомобиля.

Возле отеля «Райс» президента и миссис Кеннеди встретила еще одна восторженная толпа. После нескольких рукопожатий они поднялись в свой люкс, чтобы несколько часов отдохнуть перед вечерней частью программы.

Волосы миссис Кеннеди к этому моменту совсем растрепал ветер, а в ее глазах была заметна некоторая усталость.

– Как вы себя чувствуете, миссис Кеннеди? – спросил я. – Все в порядке?

– Да, мистер Хилл, все хорошо. День был такой дивный, не правда ли? Впрочем, боюсь, что к вечеру у меня отвалятся ноги, если я сейчас не передохну.

– Конечно, отдыхайте. Я всегда к вашим услугам.

Я дежурил возле дверей в их номер вместе со старшим агентом Роем Келлерманом, впуская и выпуская посетителей. К президенту Кеннеди заглянули его особые советники и давние друзья – Кен О’Доннелл и Дэйв Пауэрс, а к миссис Кеннеди зашла Мэри Галлахер. Отдохнув, они пообедали и сменили гардероб, после чего президент позвал к себе в номер Линдона Джонсона и его супругу. Вскоре вице-президент и миссис Джонсон отправились на ужин Лиги объединенных латиноамериканских граждан[21], который также проходил в отеле «Райс».

Согласно повестке, президент и первая леди должны были появиться на этом приеме в 20:20. На моей копии расписания миссис Кеннеди написала красной ручкой: «Речь?»

Чета Кеннеди вышла из номера в 20:40, перешучиваясь с Кеном О’Доннеллом и Дэйвом Пауэрсом.

На миссис Кеннеди красовалось элегантное платье из черного вельвета, с длинными рукавами и почти отсутствующим вырезом, что позволяло выделяться на темном фоне ее жемчужному ожерелью. Она подправила свой макияж, а ее волосы были вновь идеально уложены. Выглядела она неотразимо.

В коридоре выстроились сотрудники отеля, и президент с улыбкой поприветствовал их, когда они с миссис Кеннеди направились к лифту. Его рука нежно поддерживала ее локоть.

Мы с Келлерманом проводили их на банкет Лиги, проходивший на втором этаже, и появление президента всех удивило. После короткой приветственной речи президент дал слово супруге, которая обратилась к аудитории на испанском. Гостям это понравилось настолько, что они проводили ее бурной овацией и кричали: «Viva Jackie!» и «Viva Kennedy!», а глава государства любовался супругой и явно гордился ею.

Из отеля «Райс» мы поехали в «Сэм Хьюстон Колизеум», где проходил вечер в честь конгрессмена Альберта Томаса. Когда президент выступил с речью, мы немедленно направились обратно в Международный аэропорт Хьюстона и вновь сели на Борт номер один. Мы вылетели из города в 22:15, и следующей остановкой на нашем пути была военно-воздушная база «Карсуэлл», расположенная неподалеку от Форт-Уорта.