Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл, Лиза Мак-Каббин (2012)

Более того, тот день правительство объявило выходным. Только вдумайтесь: правительство Пакистана устраивает национальный праздник по случаю прибытия американской первой леди! Удивительно!

Президент Мухаммед Айюб Хан прислал за миссис Кеннеди свой личный самолет модели «Викерс Виконт», которым она должна была пользоваться и во время пребывания в Пакистане. Когда дверь открылась и первая леди ступила на складной трап, толпа просто сошла с ума от восторга. Как обычно, наряд миссис Кеннеди выглядел великолепно: жакет тончайшего голубого шелка с крупными пуговицами и соломенная шляпка в тон.

На лице первой леди играла спокойная улыбка, но по глазам было заметно, что она весьма впечатлена столь теплым приемом. На первый взгляд все было нормально. С момента получения сообщений я смог узнать только то, что Джеффриса пришлось отозвать в Вашингтон. Можно было только предполагать, в какой момент конфликт характеров агента и первой леди обострился настолько, что она попросила заменить его.

У подножия трапа стоял президент в окружении чиновников. Спускаясь по ступеням, она искала глазами меня, в ее взгляде читалось: «Как хорошо снова видеть вас, мистер Хилл».

Я держался рядом, пока она проходила через приветственный коридор и устраивалась в «Олдсмобиле» вместе с президентом Ханом. Первые лица заняли заднее сиденье, а я втиснулся на скамью впереди между водителем и военным советником президента.

Грузовик с платформой, заполненной фотографами, поехал перед кортежем. Как правило, так делали при встрече президента, если было заранее известно, что соберется большая толпа, но визит первой леди никогда не вызывал такого энтузиазма у местных жителей. За грузовиком следовали шесть полицейских на мотоциклах и личная охрана президента, а княгиня Радзивилл, посол Макконахи и прочие члены свиты ехали в хвосте кортежа.

Утром был дождь, но незадолго до посадки самолета миссис Кеннеди облака разошлись и выглянуло солнце. Пока мы ехали в резиденцию губернатора Западного Пакистана, где должна была проживать первая леди, и вовсе распогодилось.

На всем пути нас сопровождали огромные толпы, и приветственные крики, музыка и шум сливались в один неразборчивый радостный гул. Повсюду попадались музыканты с барабанами и волынками и нарядные дети с американскими флажками в руках. Машины ползли со скоростью не больше десяти миль в час, и президент попросил миссис Кеннеди встать, чтобы ее было лучше видно. Так она и простояла весь путь по Лагоре. В одном месте через улицу были протянуты пакистанский и американский флаги, а под ними висела растяжка с надписью: «Слава пакистанско-американской дружбе!»

Люди непрерывно осыпали машину цветочными лепестками. Порой в нашу сторону летели даже целые букеты, и мне приходилось вставать, чтобы перехватить или отбить их. По приезде в резиденцию губернатора нас по колено укрыл радужный цветочный ковер. Первая леди никак не могла поверить, что люди в семи тысячах миль от ее родной страны с таким энтузиазмом встречают чужестранку, и просто сияла от счастья. Коснувшись руки президента, она горячо сказала:

– Господин президент, ваш народ просто удивительно открытый и дружелюбный. Спасибо, что уговорили меня приехать. Это великолепно.

Больше всего миссис Кеннеди хотела посетить знаменитые сады Шалимара в Лагоре, но вскоре после прибытия в резиденцию небеса разверзлись, и на город обрушилась ужасная гроза. Первая леди воспользовалась непогодой, чтобы отдохнуть, пока мы с агентом Рандлом пересматривали расписание и организовывали перенос визита в сады на следующий день.