Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл, Лиза Мак-Каббин (2012)

Через сорок пять минут мы приземлились в аэропорту неподалеку от Пешавара, откуда американский пилот Гэри Пауэрс несколько лет назад отправился в роковой полет над Советским Союзом: в результате русские посадили его за решетку, а Соединенные Штаты вынуждены были признать, что шпионят за соперником с воздуха. Это происшествие вызвало огромное напряжение между двумя державами, и на парижском саммите в 1960 году советский генсек Никита Хрущев даже отказался разговаривать с президентом Эйзенхауэром. Разумеется, миссис Кеннеди прекрасно знала об этом событии.

Нас снова встречали толпы людей, но в Пешаваре среди них было значительно меньше женщин. В этом регионе преобладали куда более консервативные настроения, и многие считали появление женщин на публике неприличным. Таким образом, поприветствовать миссис Кеннеди вышли в основном мужчины.

Едва мы устроились в комнатах, предоставленных нам губернатором, как первая леди подошла ко мне с озабоченным видом на лице и листком бумаги в руках.

Как только президент Айюб подарил Сардара миссис Кеннеди, посол Макконахи отрядил целую группу подчиненных проработать вопрос транспортировки коня в Америку без лишнего шума и гама. Еще больше ситуацию запутывали два тигренка, которых первой леди презентовали «Индийские авиалинии» перед ее вылетом в Пакистан. По словам посла, их она собиралась держать на лужайке перед Белым домом.

Тигры, расхаживающие возле официальной резиденции президента Соединенных Штатов Америки. Мне еще только предстояло обсудить это с ней и моим руководством в Вашингтоне.

– Мистер Хилл, – она протянула мне лист бумаги с рукописью, – мне нужно доставить это послание моему мужу – кажется, он сейчас в Калифорнии, в Палм-Спрингс. Не хочу, чтобы кто-то узнал об этом письме, но президент должен прочесть его как можно скорее.

– Конечно, миссис Кеннеди. Немедленно этим займусь.

Я отправился прямиком в посольство, вручил листок в руки самому послу и попросил немедленно передать его президенту.

От: первой леди

Кому: президенту сша

///Совершенно секретно///

Дорогой Джек,

пакистанцев оскорбляют предположения, что у их прекрасного коня может быть ящур, – совершенно очевидно, что к нему не прикасался ни один микроб.

Это великолепное, очень чувствительное животное. Будет жестокостью оставлять его на тридцать дней в Нью-Йорке на время карантина. Как я могу с ним расстаться? Я собираюсь показать его на выставке этой же весной и немедленно начать тренировки.

Нельзя ли осмотреть его у ветеринара в Нью-Йорке, подтвердить, что он здоров, и сразу отправить его в Глен-Ора?

Расставаться с ним – все равно что посадить родную сестру под карантин, особенно если учесть, как его в последние дни напугали фотографы. Перелет его окончательно выведет из равновесия.

Тигрят можно оставить на карантине: они все равно слишком дикие, чтобы с ними играть, – так что предупреди Кэролайн. Пожалуйста, попроси Орвилла Фримэна[14] поскорее пропустить Сардара, он же сделал исключение для пони принца Филиппа, и тот сразу забрал их домой. Так что критиковать тебя никто не будет, даже наоборот – запереть его в Нью-Йорке на тридцать дней будет жестокостью. Он непременно заболеет, это разлетится по газетам, и ты навсегда потеряешь голоса любителей животных, если Сардара сразу же не направят в Глен-Ора.

С любовью, Джеки.

Могу представить лицо президента Кеннеди, когда он получил это письмо: дочитав до конца, он наверняка зашелся истерическим смехом. Только миссис Кеннеди могла прибегнуть к политическим аргументам, чтобы помочь своей лошади избежать карантина. Я был уверен, что президент перечитает послание, покачает головой, а затем сделает именно так, как она хочет. Несомненно, через неделю Сардар уже будет пастись на травке в Глен-Ора. Да что там – чертова лошадь небось и до Вашингтона доберется раньше меня.