Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл, Лиза Мак-Каббин (2012)

Мы проехали через поселение Торхам к афгано-пакистанской границе, пролегающей аккурат по Хайберскому проходу, где войска двух стран смотрели друг на друга в упор. «Хайберские стрелки» базировались именно тут. Глядя вниз с горной гряды Гиндукуш, можно было почувствовать себя Чингисханом, ведущим вперед свои полчища монголов. По этому перевалу маршировали и солдаты Александра Македонского: среди голубоглазых местных жителей, замеченных мной по пути, наверняка были их потомки.

Миссис Кеннеди до сих пор носила шапку, подаренную ей президентом Айюб Ханом, и вряд ли до сей поры кто-то видел этот головной убор на женщине в модном жакете, юбке и туфлях-лодочках.

Она похвалила красоты местной природы, и мы направились в Ланди-Котал, где располагалась штаб-квартира «хайберских стрелков». На обед в армейской столовой подали огромное блюдо с жареной бараниной – мы с Роном Понтиусом обменялись многозначительными взглядами, вспомнив ягненка из форта Джамруд.

Последнюю ночь в Пакистане мы снова провели в Карачи, где у миссис Кеннеди напоследок оставалось еще одно дело. Годом ранее в страну приезжал вице-президент Линдон Джонсон и наделал много шума, остановив погонщика верблюдов по имени Башир и пожав ему руку. В своем типичном стиле Джонсон обронил: «А почему бы вам как-нибудь не приехать в гости?» Башир принял приглашение, и дружба между американским вице-президентом и пакистанским погонщиком верблюдов превратилась в настоящий спектакль на потеху журналистам: гость в одночасье стал знаменитостью в Штатах.

Миссис Кеннеди привезла Баширу письмо от Джонсона, которое собиралась вручить лично, поэтому погонщика, его семью и легендарного верблюда пригласили в резиденцию президента в Карачи.

Встречу освещали десятки журналистов, и, само собой, они хотели сфотографировать миссис Кеннеди с Баширом и верблюдом. Пока они отчаянно щелкали затворами, первая леди повернулась к погонщику и спросила:

– Башир, а нельзя ли прокатиться на верблюде?

О боже. Ничего подобного мы не планировали. На миссис Кеннеди и ее сестре были короткие платья без рукавов и туфли на каблуках – тот еще наряд для езды на верблюдах, – и не хватало только, чтобы это животное их с себя сбросило на радость собравшимся журналистам, вооруженным камерами.

Башир тревожным взглядом испросил разрешения у военного советника Айюб Хана. Тот повернулся ко мне:

– Как по-вашему, мистер Хилл?

Первая леди и Ли сияли от радости, и я подумал: ну что может пойти не так?

– Если миссис Кеннеди так хочет прокатиться, отчего бы и нет? – ответил я.

Башир заставил верблюда согнуть колени. Ли потребовалась помощь, чтобы усесться на верблюда боком, зато миссис Кеннеди без труда забралась на животное, повернувшись к нему спиной и опершись на седло руками. Устроившись на верблюде бок о бок, они все смеялись и смеялись, но просто сидеть им было мало – они хотели именно прокатиться.

– Вверх, вверх! – приказала миссис Кеннеди, жестами объясняя Баширу, чего она хочет. – Пусть он встанет на ноги!

Башир аж вспотел от волнения. Он прекрасно знал, что верблюды поднимаются с колен не особенно грациозно, а если при этом на спине животного еще и сидят по-дамски две наездницы, без неприятностей уж точно не обойдешься. Башир снова взглянул на меня, и я кивнул.

– Держитесь крепче! – крикнул я миссис Кеннеди, пока верблюд медленно поднимался, выпрямляя сначала задние, а затем передние ноги.

Они все-таки удержались на верблюде – Ли спереди, первая леди – сзади, и безустанно хохотали, пока фотографы делали снимок за снимком. Башир повел верблюда по кругу, а миссис Кеннеди сказала сестре:

– Передай-ка мне уздечку.

К счастью, Башир уздечку из рук не выпускал, и, несмотря на все старания миссис Кеннеди, галопом верблюд так и не помчался. Я молча наблюдал за происходящим, ухмыляясь про себя и любуясь искренним смехом первой леди.