Жена напоказ - Счастная Елена

— Знаете, раньше я мало об этом думал, миледи, — неспешно, будто бы взвешивая каждое слово, проговорил Ксавье. Он взял мою ладонь в свои и опустил взгляд на неё, чуть поглаживая пальцы через тонкий шёлк перчатки. — Но вот мы познакомились с вами. Как будто совсем недавно. И теперь мне отчего-то хочется ворочать горы. И я опредлённо хотел бы, чтобы такая женщина, как вы… Однажды стала королевой.

Он крепче сжал мою руку и взглянул на меня чуть исподлобья, словно извиняясь.

— Мне кажется, рано говорить даже о подобных вещах, ваше сиятельство, — я осторожно дёрнула ладонь из его довольно бережной хватки.

Но Ксавье удержал — и вдруг уверенно шагнул ко мне вплотную.

— А мне показалось, что мы неплохо понимаем друг друга. И дальше… всё может стать только лучше. Я не хочу вас торопить. И в то же время опасно близок к краю нетерпения. Днём, ночью… Всё для меня вращается вокруг вас. Это, знаете, весьма мучительно.

— Я не хотела бы быть причиной ваших мучений, — ещё попыталась я отговориться. — Я вообще добрый человек. И всем желаю только добра. И счастья. И вообще всяческих благ!

Но моя шутка явно прошла мимо ушей маркиза. Или он понял её через пелену того удивительно ясного и обжигающего чувства, что сейчас заволакивало его глаза.

— Для меня одно благо — почаще быть рядом с вами.

Тут, кажется, дорожки наших целей сходились. Но отчего-то я теперь спотыкалась на каждом шагу, что делала в том направлении.

— Не всё зависит от наших желаний. К сожалению…

— А мне кажется, от них зависит достаточно. Мари.

Маркиз мягко взял меня пальцами за подбородок, приподнимая его. Ещё миг я наблюдала словно бы в застывшем времени, как он приближается, не сводя взгляда с моих губ. И судорожно соображала, позволить ему меня поцеловать или не стоит? Грех Первородных! Кажется, и замужем была — целых четыре года! Но в то же время осталась полнейшей недоучкой в таких вот простых женских хитростях.

И в этот миг на грани я ожидала всего. Кажется. Но только не того, что маркиз вдруг раскатисто гавкнет.

По крайней мере, это прозвучало именно так, хоть он и не раскрыл рта. Какая дичайшая глупость! — мелькнуло в голове вслед за изумлением. И басовитое «гав» повторилось, чуть приблизившись.

Нет, точно не Ксавье… Фух!

Белые пятна лебедей взмыли вверх: птицы наверняка подумали, что на них открыли охоту. И Лабьет, словно закопчёный валун, скатился к кромке воды, только убеждая их в этом.

И тогда-то Ксавье по-настоящему зарычал: правда, тихо и чуть сдавленно. Можно было только представить степень его разочарования. И романтическо-волнующий миг, оказался окончательно испорчен, когда вслед за своим псом на дорожке ожидаемо появился и месье я-как-всегда-вовремя дознаватель.

Он посмотрел в нашу с Ксавье сторону с такой ленцой во взгляде, словно мы были расшалившимися детишками, что навели слишком много шума в его яблоневом саду. Да ещё и яблок попытались с веток натрясти. Я поймала себя на том, что жду, когда вслед за герцогом появится и его чуть отставшая пассия. Леонора де Берг. Ведь казалось, что она вцепилась в него хваткой захлопнувшегося капкана. Но нет. Его светлость был один, если не считать шинакорна, и, кажется, оставался этим вполне доволен.

— Ты держал бы Лабьета поближе к себе, — весьма раздражённо обратился к нему Ксавье, одёргивая рукав.

— Лабьет волен делать то, что хочет, — герцог приблизился ещё.

Но пока казалось, что он всё же пройдёт мимо.

— Тебе не кажется, что это всё же опасно? Он может выкинуть что-нибудь неожиданное, — продолжил ворчать маркиз.

И я почувствовала вдруг, как его ладонь ложится мне на поясницу. Вполне, думается, заметно для месье дознавателя. Если не сказать — демонстративно. Пришлось чуть отодвинуться — с совершенно невозмутимым видом, конечно. Отчего Ксавье разозлился ещё больше. Я так и почувствовала, как он разогрелся, словно готовый закипать чайник.