Куплю тебя. Дорого - Елена Рахманина (2021)

Эта пытка куда более изощрённая, чем произошедшая парой часов ранее. Сладкая. Кусаю нижнюю губу, мучаясь от желания. Между ног влажно, капелька сползает по голому лобку на постель. Надеюсь, он не понимает моего состояния.

А я точно не понимаю его. Ни за что в жизни не поверну к нему голову и не посмотрю в его сторону, чтобы проверить. Лучше сгорю на месте.

Рука Сабурова перемещается с ягодиц к пояснице. Проходит по спине. Изучает. Словно ему интересно, какая я на ощупь. Плечи сводит, и я ими передёргиваю. Кожа становится гиперчувствительной, всё моё естество откликается на его близость.

Какая короткая память у тела. Боль забыта, а кости плавятся, отвечая на каждое его прикосновение.

– Серафима, – моё имя так странно звучит в его устах, я замираю, прислушиваясь, с трудом концентрируя внимание, – пока твой долг передо мной не погашен, ты моя собственность. Если данный факт для тебя не был ясен до этого момента.

Мне невдомёк, к чему эти слова. Сознание вяло продирается обратно наружу, будто я накурилась чем-то нелегальным.

Неожиданно он сжимает до боли мою шею сзади, заставляя оторвать голову от подушки и заглянуть в его глаза. Холодные. Яростные.

Переход от неги к боли резкий и разительный.

Смотрю на него ошарашенно, не понимая этой перемены.

– Если я ещё раз увижу тебя в компании постороннего мужчины, твой долг увеличится вдвое. И так будет каждый раз. А тебя будет ждать наказание.

Я хватаю воздух, как рыба, выброшенная на берег, и сказать в ответ ничего не могу. Пытаюсь найти в его глазах подсказку, которая объяснила бы его странное поведение, дала понять, чем обоснован наезд. Но мне совершенно невдомёк.

Это что, из-за того, что я обменялась парой слов с Та́ми? Да какая ему вообще разница? Он же решил, что я гожусь лишь в прислугу. Обслуживать его семейство. С чего я вдруг должна ограничивать своё общение? Даже если бы я осталась «девочкой» Айлы, мне не пришлось бы хранить кому-то верность.

– Ты про Та́ми? – хлопаю ресницами, в голову будто ваты напихали. – Не понимаю.

Сабуров ослабляет хватку. После такого захвата на шее наверняка останутся следы. Впился в меня как клещ.

– Он брат моего товарища, не создавай проблем ни себе, ни ему, – пояснение настолько исчерпывающее, что мне остаётся лишь гадать, как далеко он готов зайти.

Его рука надавливает на шею, заставляя вновь лечь на подушку. Сопротивляться бесполезно.

Пальцы принимаются разминать то место, где вскоре проявятся синяки. Массируют кожу головы, находя на какие-то особые точки, отчего я моментально расслабляюсь. Закрываю глаза, стараясь не думать о том, кто дарит эти ощущения.

Он действует со знанием дела. Я в руках мастера. Неприятные ощущения отступают.

Только память хранит обиду и недоумение.

Нежность. Грубость. Снова нежность. Словно он хочет выдрессировать, сделав меня своей послушной собачонкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Будь я хотя бы чуточку бодрее, наверняка повела бы себя иначе. Но усталость забрала все силы.

А в иной ситуации я бы, безусловно, взбунтовалась. Наговорила бы ему кучу гадостей, осложнила бы себе жизнь в разы. Хотя куда хуже? А теперь он, вероятно, решил, что я вняла его наставлениям.

Не знаю, как ему это удалось. Но вскоре я просто отключилась. Уснула.

Глава 39

Проснулась спозаранку, чтобы успеть в спортивную школу. За окном темно. Деревья и кустарники на территории особняка запорошены снегом и украшены гирляндами. Словно в сказку попала. Жаль, что в чужую.

На ягодицах появились некрасивые разводы. Но, по крайней мере, задница уже не горела.

Переодевалась в женской раздевалке, повернувшись спиной к стене. Не хотелось услышать в свой адрес шуточки. Или наоборот. Сочувствующие вопросы от сердобольных и любопытных.