Убить пересмешника - Харпер Ли (1964)

Свидетель почти сбежал с возвышения и налетел на Аттикуса, который встал со своего места, чтобы задать ему вопрос. Судья Тейлор позволил всем присутствующим немного посмеяться.

– Одну минуту, сэр, – дружелюбно сказал Аттикус. – Вы разрешите задать вам два-три вопроса?

Мистер Юэл попятился к свидетельскому креслу, сел и уставился на Аттикуса высокомерным и подозрительным взглядом – в округе Мейкомб свидетели всегда так смотрят на адвоката противной стороны.

– Мистер Юэл, – начал Аттикус, – в тот вечер, видимо, вы много бегали. Помнится, вы сказали, что бежали к дому, подбежали к окну, вбежали в дом, подбежали к Мэйелле, побежали за мистером Тейтом. А за доктором вы заодно не сбегали?

– А на что он мне сдался? Я и сам видел, что к чему.

– Одного я все-таки не понимаю, – сказал Аттикус. – Разве вас не беспокоило состояние Мэйеллы?

– Еще как, – сказал мистер Юэл. – Я ведь сам видел, кто тут виноватый.

– Нет, я не о том. Вы не подумали, что характер нанесенных ей увечий требует немедленного медицинского вмешательства?

– Чего это?

– Вы не подумали, что к ней сейчас же надо позвать доктора?

Свидетель отвечал – нет, не подумал, он отродясь не звал в дом докторов, а если их звать, выкладывай пять долларов.

– Это все? – спросил он.

– Не совсем, – небрежно заметил Аттикус. – Мистер Юэл, вы ведь слышали показания шерифа, не так ли?

– Чего это?

– Вы находились в зале суда, когда мистер Гек Тейт сидел на вашем теперешнем месте, не так ли? И вы слышали все, что он говорил, не так ли?

Мистер Юэл подумал-подумал и, видно, решил, что ничего опасного в этом вопросе нет.

– Да, слыхал, – сказал он.

– Вы согласны, что он правильно описал увечья, нанесенные Мэйелле?

– Чего еще?

Аттикус обернулся к мистеру Джилмеру и улыбнулся. Мистер Юэл, видно, решил не баловать защитника вежливым обхождением.

– Мистер Тейт показал, что правый глаз у Мэйеллы был подбит, и лицо…

– Ну да, – сказал свидетель, – Тейт правильно говорил, я со всем согласный.

– Значит, согласны? – мягко сказал Аттикус. – Я только хотел удостовериться.

Он подошел к секретарю, сказал что-то, и секретарь несколько минут подряд развлекал нас показаниями мистера Тейта, – читал он их так выразительно, точно это были цифры из биржевого бюллетеня:

«…который глаз… левый… а да верно стало быть это правый у нее правый глаз был подбит мистер Финч теперь я припоминаю и щека и вся… (секретарь перевернул страницу) вся эта сторона была в ссадинах и распухла… шериф повторите пожалуйста что вы сказали… я сказал у нее подбит был правый глаз…»

– Благодарю вас, Берт, – сказал Аттикус. – Вы слышали это еще раз, мистер Юэл. Имеете вы что-либо к этому добавить? Согласны ли вы с показаниями шерифа?

– Тейт все верно говорил. У нее под глазом был фонарь, и сама вся избитая.

Этот человечек, видно, уже позабыл, как его сперва пристыдил судья. Он явно решил, что Аттикус противник не опасный. Он опять раскраснелся, напыжился, выгнул грудь колесом и больше прежнего стал похож на рыжего петуха. Мне показалось, он сейчас лопнет от важности, и тут Аттикус спросил:

– Мистер Юэл, умеете ли вы читать и писать?

– Протестую, – прервал мистер Джилмер. – Непонятно, при чем тут грамотность свидетеля, вопрос несущественный и к делу не относится.

Судья Тейлор хотел что-то сказать, но Аттикус его опередил:

– Ваша честь, если вы разрешите задать этот вопрос и в дополнение еще один, вы все поймете.

– Хорошо, попробуем, – сказал судья Тейлор, – но смотрите, чтобы мы действительно поняли, Аттикус. Протест отклоняется.

Мистер Джилмер, кажется, с таким же любопытством, как и все мы, ждал ответа: при чем тут образование мистера Юэла?

– Повторяю вопрос, – сказал Аттикус. – Умеете вы читать и писать?

– Ясно, умею.

– Не будете ли вы любезны доказать нам это и написать свою фамилию?