Благословение небес - Макнот Джудит (2001)

Вымыв голову, Элизабет надела простое персиковое платье с короткими пышными рукавами и узким пояском под грудью. Сев на кровать, она стала расчесывать мокрые волосы, чтобы они поскорее высохли, сожалея, что все ее наряды так не вяжутся с этим простым шотландским домом. Когда волосы высохли, она встала перед зеркалом и зачесала их кверху, собрав в небрежный узел, который рассыпался бы при малейшем дуновении ветерка. Пожав плечами, Элизабет опять распустила волосы, решив ничего с ними не делать. Весь день у нее было какое-то приподнятое настроение, и она чувствовала, что таким оно теперь будет все время.

Ян с пледом в руках выходил из дверей дома, когда Элизабет сошла вниз.

– Поскольку они еще не вернулись, – сказал он, – я подумал, что надо приготовить что-нибудь поесть. У нас еще остались сыр и хлеб.

Элизабет заметила, что он переоделся в чистую белую рубашку и светло – бежевые брюки, а выходя за ним на улицу, увидела, что его темные волосы еще не высохли после купания.

Ян расстелил плед на траве, и она присела на край, оглядываясь по сторонам.

– Как вы думаете, сколько сейчас времени? – спросила Элизабет, когда он сел рядом с ней.

– Где-нибудь около четырех.

– А разве им еще не пора вернуться?

– Возможно, оказалось не так просто найти женщин, которые захотели бы бросить свои собственные дома и заняться нашим.

Элизабет кивнула н отдалась созерцанию великолепного вида, открывавшегося перед ними. Коттедж располагался на ровном плато, и в том месте, где кончался задний двор, плато резко сбегало вниз, к долине, где между деревьями бежал быстрый ручей. С трех сторон долина была окружена скалами, уступами поднимавшимися вверх. Скалы были, как ковром, устланы мелкими дикими цветами. Элизабет долго сидела молча, очарованная этой дикой первозданной красотой, чувствуя, как в душе ее воцаряются покой и умиротворение. Вдруг ей пришла в голову мысль, которая заставила ее озабоченно посмотреть на Яна.

– Вы что-нибудь поймали?

– Несколько рыбешек. Я их уже почистил.

– Да, но вы сможете их приготовить? – с надеждой поинтересовалась она.

Он не удержался от улыбки.

–Да.

– Господи, как вы меня обрадовали,

Вытянув одну ногу, Ян облокотился о колено и с неподдельным любопытством взглянул на нее.

– Скажите, а с каких это пор наряду с прочими светскими премудростями дебютанток начали обучать садоводству?

– Я уже давно не дебютантка, – ответила Элизабет. Видя, что он ждет более пространного объяснения, тихо добавила: – Я слышала, что мой дедушка с материнской стороны был страстным садоводом, и, наверное, от него я унаследовала такую любовь к цветам и растениям. Наши сады в Хэвенхёрсте – дело его рук. А я их еще больше расширила и добавила некоторые новые сорта астений.

При упоминании о Хэвенхерсте лицо ее смягчилось, а зеленые глаза засияли каким-то чудесным волшебным светом. Яну захотелось услышать побольше о предмете, который, очевидно, имел для нее такое большое значение.

– А что из себя представляет этот Хэвенхёрст?

– Это мой дом, – сказала она с тихой улыбкой. – Он принадлежит нашей семье уже семь столетий. Сначала это был замок, построенный неким графом. Замок был так прекрасен, что многим хотелось отнять его и четырнадцать раз его осаждали и пытались взять штурмом, но попытки эти ни разу не увенчались успехом. Однако несколько веков спустя замок был разрушен до основания его новым владельцем, который хотел построить особняк в греческом стиле. Затем последующие шесть графов производили в нем улучшения на свой вкус, расширяли и модернизировали его. Иногда мне становится даже страшно, когда я думаю, что на мне лежит ответственность за его сохранность, – призналась Элизабет.

– Мне кажется, ответственность за это лежит на вашем дяде или брате, но только не на вас.

– Нет, Хэвенхёрст – мой.