Настоящая любовь - Бэлоу Мэри (2003)

— Вы так думаете? — Герейнт откинулся в кресле, сидя за столом, его руки лежали на деревянных подлокотниках, пальцы были скрещены. — Остается надеяться, что вы правы, Гектор.

— Репортер из «Тайме» напишет правду, смею предположить, и тогда наконец сюда пришлют достаточно солдат, — сказал сэр Гектор. — Мятеж будет раздавлен, а мерзавца, который называет себя Ребеккой, поймают и как следует накажут.

— Мы должны надеяться на такой исход, — сказал Герейнт, — но я слышал, что Фостер побеседовал с Ребеккой и некоторыми селянами. Возможно, он поверил тому, что они сказали.

Сэр Гектор повернул голову и посмотрел на Герейнта через плечо.

— Но кто читает газеты, Уиверн? — спросил он. — И кто из этих читающих людей выступит за то, чтобы выполнить требования мятежников? Очень скоро любой простолюдин в этой стране станет что-нибудь требовать, разрушать частную собственность и угрожать законопослушным гражданам. Наступит анархия. Нет, статья репортера только поможет нашему делу, попомните мои слова.

— Вполне возможно, Гектор, к нам пришлют комиссию для расследования, — сказал Герейнт. — Это мне сообщил Томас Фостер, да и письма, которые я получил из Лондона, подтверждают его слова. Члены комиссии побеседуют со всеми — богатыми и бедными. Думаю, они решат, оправданны ли бунты Ребекки и следует ли что-либо предпринять, чтобы уменьшить людские тяготы.

— Как видно, Уиверн, вы все еще на стороне смутьянов, — прищурившись, сказал сэр Гектор.

Герейнт с удивлением взглянул на него.

— Я просто хочу сказать, что, если комиссия все-таки приедет, мы с вами уже ничего не сможем решить, Гектор. И Ребекка тоже. Все наболевшие вопросы будут решаться сторонними наблюдателями — во всяком случае, мы должны на это надеяться. Мы также должны надеяться, что будет найдено какое-то справедливое решение. В конце концов, мы ведь не хотим угнетать людей, которые в какой-то степени зависят от нас, не так ли? Точно так же, как мы не хотим, чтобы нас терроризировала толпа, хотя до сих пор мятежники вели себя очень сдержанно.

Сэр Гектор смотрел на него, поджав губы.

— Да, — сказал он, — вы всегда доставляли одни неприятности семье моей жены, Уиверн. Не знаю, почему я вдруг решил, что теперь все переменится. Ладно, пойду побеседую с Харли. Об овцах. Полагаю, он все еще управляет вашими фермами?

Герейнт кивнул и посмотрел вслед дяде, покинувшему комнату. Возможно, он проявил неосторожность. Возможно, пока дело не решится, было бы лучше притвориться, будто он думает так же, как остальные землевладельцы, и ни словом не заикаться о справедливости.

Но он устал притворяться. Ему казалось, что он только это и делал в последние несколько недель. С сэром Гектором и другими землевладельцами, а также со своими арендаторами в тех случаях, когда он был без маски, Герейнт прикидывался беззаботным аристократом, который только и печется что о своем состоянии и положении. Со сторонниками Ребекки он прикидывался борцом за народ, таким же, как они, но более смелым и сильным, способным возглавить их. С Марджед…

Герейнт вздохнул и сцепил руки на затылке. Он устал притворяться. К тому же притворство сопутствовало ему не только в последнее время. Многие годы он притворялся, что Герейнта Пендерина вообще не существовало до двенадцатилетнего возраста. Он притворялся, что не существовало ни Тегфана, ни Глиндери, ни грубо сколоченной лачуги на вересковой пустоши. Ни Марджед…