Новая жизнь, Божественная комедия - Данте Алигьери (1967)

133Когда он так проговорил гневливо,

Я на него взглянул с таким стыдом,

Что до сих пор воспоминанье живо.

136Как тот, кто, удрученный скорбным сном,

Во сне хотел бы, чтобы это снилось,

О сущем грезя, как о небылом,

139Таков был я: мольба к устам теснилась;

Я ждал, что, вняв ей, он меня простит,

И я не знал, что мне уже простилось.

142«Крупней вину смывает меньший стыд, —

Сказал мой вождь, — и то, о чем мы судим,

Тебя уныньем пусть не тяготит.

145Но знай, что я с тобой, когда мы будем

Идти, быть может, так же взор склонив

К таким вот препирающимся людям:

148Позыв их слушать — низменный позыв».

ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

1Язык, который так меня ужалил,

Что даже изменился цвет лица,

Мне сам же и лекарством язву залил;

[561]

4Копье Ахилла и его отца

Бывало так же, слышал я, причиной

Начальных мук и доброго конца.

[562]

7Спиной к больному рву, мы шли равниной,

[563]

Которую он поясом облег,

И слова не промолвил ни единый.

10Ни ночь была, ни день, и я не мог

Проникнуть взором в дали окоема,

Но вскоре я услышал зычный рог,

13Который громче был любого грома,

И я глаза навел на этот рев,

Как будто зренье было им влекомо.

16В плачевной сече, где святых бойцов

Великий Карл утратил в оны лета,

Не так ужасен был Орландов зов.

[564]

19И вот возник из сумрачного света

Каких-то башен вознесенный строй;

И я: «Учитель, что за город это?»

22«Ты мечешь взгляд, — сказал вожатый мой, —

Сквозь этот сумрак слишком издалека,

А это может обмануть порой.

25Ты убедишься, приближая око,

Как, издали судя, ты был неправ;

Так подбодрись же и шагай широко».

28И, ласково меня за руку взяв:

«Чтобы тебе их облик не был страшен,

Узнай сейчас, еще не увидав,

31Что это — строй гигантов, а не башен;

Они стоят в колодце, вкруг жерла,

И низ их, от пупа, оградой скрашен».

34Как, если тает облачная мгла,

Взгляд начинает различать немного

Все то, что муть туманная крала,

37Так, с каждым шагом, ведшим нас полого

Сквозь этот плотный воздух под уклон,

Обман мой таял, и росла тревога:

40Как башнями по кругу обнесен

Монтереджоне

[565]на своей вершине,

Так здесь, венчая круговой заслон,

43Маячили, подобные твердыне,

Ужасные гиганты, те, кого

Дий, в небе грохоча, страшит поныне.

[566]

46Уже я различал у одного

Лицо и грудь, живот до бедер тучных

И руки книзу вдоль боков его.

49Спасла Природа многих злополучных,

Подобные пресекши племена,

Чтоб Марс не мог иметь таких подручных;

52И если нераскаянна она

В слонах или китах, тут есть раскрытый

Для взора смысл, и мера здесь видна;

55Затем что там, где властен разум, слитый

Со злобной волей и громадой сил,

Там для людей нет никакой защиты.

58Лицом он так широк и длинен был,

Как шишка в Риме близ Петрова храма;

[567]

И весь костяк размером подходил;

61От кромки — ноги прикрывала яма —

До лба не дотянулись бы вовек