Тайны летней ночи - Клейпас Лиза (2012)

Когда они только подружились, не было сомнения в том, что оба используют друг друга, чтобы добиться своей цели. Уэстклифу было необходимо финансовое чутье Саймона, а тому хотелось войти в светское общество. Но, познакомившись ближе, они поняли, что имеют больше общего, чем казалось ранее. Оба были заядлыми лошадниками и охотниками. И оба были бескомпромиссно честны, хотя Уэстклиф старался проявить больше деликатности в неприятных ситуациях. У обоих не было времени часами болтать в гостиных о поэзии и сентиментальных материях. Они предпочитали иметь дело с очевидными фактами и проблемами и, разумеется, с удовольствием обсуждали существующие и будущие деловые предприятия.

Поскольку Саймон был частым гостем в Стоуни-Кросс и постоянным посетителем Марсден-Террейс, лондонского дома Уэстклифов, остальные друзья графа постепенно приняли его в свой круг. Для Саймона оказалось приятным сюрпризом то открытие, что он был не единственным простолюдином, которого Уэстклиф считал близким другом. Граф, похоже, предпочитал общество людей, чье видение мира не было ограничено стенами аристократических поместий. Мало того, Уэстклиф иногда говаривал, что был бы рад отказаться от титула, будь такое возможно, поскольку не поддерживает понятия наследственной аристократии. Саймон не сомневался, что высказывания друга были искренними, но до Уэстклифа никогда не доходило, что все привилегии вместе с принадлежащими ему властью и обязанностями были неотъемлемой частью его существования. Как владелец старейшего и наиболее почитаемого в Англии графства, Маркус был рожден, чтобы служить долгу и традициям. Он жил организованной, подчинявшейся строгому расписанию жизнью и был самым дисциплинированным из всех знакомых Саймона.

Но сейчас обычно трезвый и хладнокровный граф был взволнован.

— Черт! — воскликнул он наконец. — Я иногда веду дела с их отцом. Как теперь мне встречаться с Томасом Боуменом без того, чтобы не вспомнить, что я видел его дочь в одном белье!

— Дочерей, — поправил Хант. — Они обе были там.

— Я заметил только ту, что повыше.

— Лилиан?

— Да, ее.

Уэстклиф свирепо нахмурился.

— Господи Боже, неудивительно, что они не замужем. Настоящие дикарки, даже по американским стандартам. И как эта женщина со мной разговаривала! Можно подумать, это я должен стыдиться того, что прервал их языческое веселье…

— Уэстклиф, вы рассуждаете как ханжа, — перебил Саймон, забавляясь неожиданной горячностью друга. — Несколько невинных девушек, резвящихся на лугу, еще далеко не конец цивилизации, и вы это знаете. Помнится, я видел, какие штуки вы выделываете со своими кошечками на балах и вечеринках…

— Да, но ведь они не деревенские девицы, верно? Они юные леди… по крайней мере претендуют на это звание. Ну почему компания будущих старых дев ведет себя подобным образом? — раздраженно бросил граф.

Саймон только ухмыльнулся и покачал головой:

— У меня создалось впечатление, что они из чистого отчаяния стали союзницами. Большую часть прошлого сезона они даже не разговаривали друг с другом, но, похоже, все-таки успели подружиться.

— Интересно, с какой целью? — вдруг спросил граф, явно охваченный глубоким подозрением.

— Может, просто хотят развлечься, — предположил Саймон, удивленный тем, как сильно задет граф поведением девушек. Похоже, особенно его взволновала Лилиан Боумен. А ведь это совершенно необычно для графа, всегда относившегося к прекрасному полу с небрежной беспечностью. Насколько было известно Саймону, несмотря на десятки женщин, вешавшихся ему на шею и иногда умудрявшихся затащить в постель, Уэстклиф никогда не терял самообладания. До сегодняшнего дня.

— В таком случае им следовало заняться вышиванием, или вязанием, или чем там еще развлекаются порядочные женщины, — проворчал граф. — Или хотя бы найти хобби, не требующее беготни по лугам в голом виде.

— Они не были голыми, — возразил Саймон. — К моему величайшему сожалению.