Закон успеха - Хилл Наполеон

Для того, кто хорошо знаком с работой лабораторий психо­логии, ясна очень большая аналогия между феноменами рели­гиозного бдения и гипнотического сеанса В обоих случаях вни­мание и интерес привлечены необычной процедурой; элементы тайны и благоговения внушаются словами и действиями, рас­считанными на пробуждение некритического восприятия; чув­ства притупляются монотонной речью, произносимой, однако, выразительным и повелительным тоном; и наконец, внушение произносится безапелляционным, внушающим голосом, знако­мым всем посетителям гипнотических сеансов. Субъект в обо­их случаях подготовлен к финальному внушению или приказу предыдущими, менее значительными внушениями и приказа­ми, типа «Встань» или «Смотри сюда» и т. д. — в случае гипно­за — и «Все, кто так думает, встаньте» и «Все, кто хочет стать лучше, встаньте» и т. д. — в случае религиозного проповедника. Внушаемые субъекты уже на ранних стадиях привыкают к подчинению. И наконец финальный приказ «Вставайте — немедленно — сюда — немедленно — идите,я говорю, идите, идите, ИДИТЕ!» и т. д.; все вскакивают, бросаются вперед. Все это почти совершенно одинаково как в гипнотическом экспери­менте или сеансе, так и в религиозном бдении. Каждый хоро­ший религиозный лидер способен стать хорошим гипнотизе­ром, и каждый хороший гипнотизер может стать хорошим ре­лигиозным проповедником, если это его заинтересует.

Во время бдения проповедник, делающий внушение, об­ладает преимуществом: он может сломить сопротивление слу­шателей, обратившись к их чувствам и эмоциям. Рассказы о матери, доме и небе; песни типа «Скажите маме, что я буду с ней»; обращение к самым интимным и священным ассо­циациям из прошлого — все это вызывает у слушателя со­стояние эмоциональной восприимчивости и делает особен­но податливым к внушениям. Дети и истерические женщи­ны особенно податливы на такое внушение. Чувства их воз­буждены, на волю действуют молитвы, песни и личные об­ращения проповедника и окружающих.

В этот момент возрождаются самые святые воспомина­ния, на мгновение восстанавливается прежнее состояние ума. «Где же сегодня мой мальчик» вызывает слезы у тех, для кого священны воспоминания о матери, и слова о том, что мать находится на благословенном небе, а ребенок отрезан от нее, если не принял веру, способны многих побудить к дей­ствиям. Во время бдения используется и элемент страха — конечно, не в таких размерах, как раньше, но все же значи­тельно и более тонко. Аудитории внушается страх перед вне­запной смертью в необращенном состоянии, и проповедник спрашивает: «Почему это не может случиться сейчас — се­годня вечером?» И его слова сопровождаются гимном: «Чего же ты ждешь, дорогой брат?» Как говорит Дейвенпорт:

«Хорошо известно, что использование символических образов сильно действует на эмоции аудитории. Словарь проповедников изобилует такими образами: крест, корона, ангельская лента, ад, небо. Яркое воображение, сильные чувства и вера — состояния разума, благоприятные для вну­шения и импульсивных действий. Известно также, что вли­яние толпы очень сильно и принудительно сказывается на индивидуальном грешнике. Обращение на таких бдениях начинается с легкого социального давления и иногда не выходит за его пределы. Проповедник в молитвах и пропо­веди обличает и запрещает все новые мысли и идеи. Все это повышает восприимчивость к внушению. И если внушение проводит человек с таким высоким гипнотическим потен­циалом, каким обладали братья Уэсли, отдельные члены тол­пы впадают в состояние, напоминающее истерию. И даже если этот пункт не достигнут, все равно слушатели оказы­ваются очень податливы к внушениям».