Стая - Сергеева Оксана (2014)

с Денисом все по-другому. Все не так. Это какой-то другой мир, другая реальность, в которой Юля

ощущала себя на верном пути. Ее не мучили сомнения и угрызения совести, она не просчитывала

каждый свой шаг, действовала с оглядкой только на свои ощущения, а не на мнение других.

Так и до раздвоения личности недалеко.

***

Чувствовал себя как в жидком кипящем варе. Это при минусовой температуре за окном.

Весь день носился по городу на предельно допустимой скорости. Хотел вымотать себя, чтобы ни о

чем не думать, выполняя бесчисленные поручения Монахова, но это не помогало. Жаль, что

невозможно преодолеть скорость мыслей; как жаль, что их нельзя заставить бежать другой дорогой.

Подолгу стоял с сигаретой на улице, мерз у ночного клуба, совершая короткую передышку в своем

марафоне, но ледяной ветер и прилипающая к груди стынущая влага не могли выстудить горевший

внутри огонек, влив туда привычный холод безразличия.

Сейчас Денис себя не понимал. Чувства, которые вызвала в нем последняя встреча с Юлей, а

особенно обстоятельства, при которых все произошло, никак не отпускали.

Знавал разные состояния, но это было похоже на сахарную вату. А он ненавидел сахарную вату. Да, она воздушная, легкая, приятная, с карамельным привкусом. Но вся эта сладость обязательно

сопровождалась отвратительным липким ощущением. И если после сладкой ваты, достаточно

вымыть руки и лицо, то для того чтобы смыть себя нежелательные чувства сего незамысловатого

действа явно недостаточно. Чувства не смоешь мылом в раковину, не вытравишь самым лучшим

стиральным порошком.

Говорят, что высшая добродетель заключается в том, чтобы задушить свои страсти. Будь это

возможно сделать легко и безболезненно, не было бы войн, междуусобиц; человечество навсегда

застряло в каменном веке, никогда не узнав, что такое прогресс. Известно, что только страстные

натуры способны к открытиям.

Шаурин не собирался изобретать второй велосипед, но только четко следовать своим ориентирам. И

пока их не заволокло туманом, свои собственные страсти требовалось задушить; убрать с дороги все, что могло испортить видимость.

Неожиданно, но именно Юлька стала этой помехой. А Денис не хотел ни на что отвлекаться. Тем

более на представительницу слабого пола. И уж тем более на дочь самого Монахова. Слишком часто

Юлькин образ стал мелькать у него в голове, а если она и перед глазами будет мелькать…

Шаурин появился в клубе задолго до начала боя. Не спрашивал, как парни провели выходной, с

пользой ли, но в решающий день застал Леню в баре. Он сидел, чуть ссутулившись, оперевшись

локтями на стойку, и заправляясь водкой.

— От чего лечимся? Похмелье? Стресс? Депрессия? – Денис хлопнул друга по плечу и присел на

соседний стул.

— А можно без этих клинических признаков? Что я расслабиться не могу? Это ты на работе, а у меня

выходной.

— Можешь, конечно. Расслабляйся. Кто ж против?

С тех пор, как Денис связался с Монаховым, дни перестали делиться на выходные и рабочие. Работа

в таком ритме стала чем-то большим — образом жизни, что ли, мышления, новой привычкой, новой

формой существования, которая подпитывалась очень хорошими деньгами. Даже слишком

хорошими.

Для водки рановато, хотя, чем черт не шутит, может, опрокинуть пару стопок, чтобы отпустило

напряжение.

Все же, нет. Не решившись нарушать свои правила, Денис попросил кофе. Праздновать он

предпочитал по завершению задуманного предприятия, а не до его начала. Незачем судьбу гневить.

— Слушай, я хотел… — внезапно начал Лёня.

— Не бери в голову. Забей, — сухо перебил Денис, не дав ему договорить.

Словно прочитав мысли друга по его взгляду, решил, что речь пойдет о Юльке, а поднимать эту тему