Стая - Сергеева Оксана (2014)

— Нет. Уверена, что нет. Ты даже не представляешь… — оборвалась она и отвернулась. Посмотрела

куда-то в сторону. В никуда. Лишь бы не на него. Рядом с Денисом ее злость и обида растворялись, как сахар в горячей воде. А нужно, чтобы ожоги на душе зажили, чтобы раны от его безжалостных

слов, какими он вытравил ее радость, хоть немного зарубцевались.

И снова в комнате повисла тишина. Не такая, которая объединяет людей, в которой дышишь в

унисон и слышишь невысказанные мысли друг друга. А такая, в которой холодно до дрожи в теле и

каждый вздох, шорох или скрип, строит невидимую стену. А слова и отрывистые предложения

падают одиноко, звучно, как ледяные капли на обнаженные плечи.

— Просто прими это, Юля. – Получилось резче, чем он хотел. Жестче. Юлька рывком повернула

голову, вновь вскинула покрасневшие глаза. – Прими, — повторил он.

Она помотала головой. Говорить не могла, не в том была состоянии, чтобы противостоять, спорить и

доказывать что-то. На это не хватало ни сил, ни слов. И желания тоже не хватало. У нее болела

голова. И сердце еще болело. И все внутри. Опустила голову на подтянутые к груди колени, спрятала, как страус свою в песок. Во всей ее позе – в склоненной голове, покрасневших глазах, залитом неровным болезненным румянцем лице, дрожащих ладонях, полузаплетенной косе –

виделась женственность. Не та женственность, какую связывают с сексуальностью, а другая – та

беззащитная женственность, которая уже стала редким явлением и не могла оставить равнодушным, которая трогала до глубины души своей правдивостью. Сейчас Юля была такой, какой он запомнил

ее в первую встречу, — обиженной и испуганной. Только теперь это было его рук дело. Он ее

раздавил.

Выпрямившись, девушка потуже завернулась в одеяло. Что-то не очень оно согревало. Взгляд

бездумно скользнул по руке Дениса и наткнулся на золотой браслет. Юля была уверена, что он

избавится от него и никогда не наденет, потому обнаружила его с неким удивлением. Может, оно и

на лице отразилось, удивление. Но только девочка разомкнула пересохшие губы, чтобы что-то

сказать, в кабинет шумно вошла Наталья.

Денис поднялся, освободив ей место около дочери. Коротко кивнув ему, она на ходу расстегнула

черную норковую шубку и сбросила ее движением плеч. В глазах матери блестела тревога.

— Юленька, ну как ты? Не могу понять, что такое? Может, съела что-то не то?

— Нет, у меня температура, голова болит и горло начинает.

— Ну что ж ты! – сетовала Наталья. – Всю осень держалась, а под Новый год свалишься с гриппом.

Это все твои походы в бассейн. Сколько раз говорила, суши волосы хорошо, не выбегай с сырой

головой.

— Мама, — немного нервно одернула Юля.

— Что «мама»! Добегалась, что простудилась, — продолжала ворчать мать, роясь в сумке, перебирая

купленные в аптеке таблетки.

— Может быть, Якову Семеновичу позвонить? – предложил Денис, хотя согласия не дожидался.

Набрал номер и протянул Наталье трубку.

— Да, конечно, — выдохнула Наталья и взяла телефон.

Пока она разговаривала с врачом, который был семейным доктором не только самих Монаховых, но

и всей монаховской братии, Денис налил стакан воды и поставил на столик у дивана. Чтобы больной

было чем таблетки запивать.

Но больше всего на свете его интересовало, что это за бредятина про бассейн? Он Юльку уже целый

месяц не видел! Ни в какой бассейн она не ходила!

Не сказать чтобы смело, однако Юля все же глянула на Дениса, тут же поджав губы. Если бы

взглядом можно было прожечь, у нее на шерстяном одеяле уже образовались бы пропалины.

На лице Шаура мелькнула какая-то мысль. Быстро мелькнула, как искра — зажглась и погасла. Юля

не успела разгадать ее; а Денис сунул руки в карманы брюк, качнулся чуть вперед, словно