Стая - Сергеева Оксана (2014)

в длинной вязаной кофте, больше похожей на платье. Это для нее бабуля потрудилась, зная о

пристрастии внучки к таким вещам. И пусть от привычного веселого настроения осталось только

далекое эхо, снова коротать дни в постели, глотая таблетки, не хотелось.

— Вы с Денисом?..

— Между нами ничего нет, мы с ним уже все решили. Так что ты можешь больше не переживать по

этому поводу, — сухо сказала Юля, не поднимая глаз.

— Позволь спросить, что же вы решили? – осторожно продолжила расспросы Наталья. Давно

чувствовала, что с дочерью что-то не так, и материнское сердце ее не подвело. Юля стала немного

замкнутой, неразговорчивой, словно ее что-то мучило. Такие безмолвные проявления тревожили

Наталью еще больше, чем если бы Юлька разрыдалась у нее на груди. Известно, как глубоко Юля

умела прятать свои переживания. Иногда до нее невозможно было достучаться. Однако, это вовсе не

означало, что давалось Юльке все с легкостью.

Тем труднее, что дочь вообще не любила показывать свои слабости. Никто не учил ее этому.

Наоборот, всю жизнь Наталья добивалась установлению между ними доверительных отношений.

Наверное, поэтому столь откровенный и внезапный вопрос немного смутил.

Свои мысли Юлька вывалила ей как снег на голову.

Хотя, чего удивляться снегу в январе…

— Что нам не стоит встречаться, — бесстрастно договорила Юля, чувствуя, как внутри все снова

сковывает от боли, казалось, уже пережитой.

— Он прямо так тебе и сказал?

— Он сказал не так, но смысл тот же. — Девочка не отрывала глаз от журнала с кроссвордами, отвечая спокойно и четко. Даже немного резковато.

— Может быть, оно и к лучшему, Юля. Ты так загорелась, что я, честно говоря, боялась... мне

показалось, что ты слишком серьезно стала к нему относиться. И как будто все уже распланировала.

– Наталья вздохнула свободно и, правда, почувствовав большое облегчение оттого, что эти

отношения закончились, так и не начавшись. Странное дело, она начинала уважать Шаурина только

за то, что он не ввязался в эту любовь. Хотя должно быть наоборот. – А нужно понимать, —

продолжила она мягким тоном, — он старше. И… у него есть определенные потребности… раз уж

мы подошли к такой теме.

— Может, и распланировала!.. И замуж за него выйти, и детей. Почему вы думаете, что все это

игрушки? Почему сразу нужно кричать, что ничего серьезного в этом нет и быть не может? Ну и что, что он старше! Не на двадцать же лет! И уж, поверь, его потребности бы никак не пострадали. – Этот

всплеск угас так же быстро, как и загорелся. Юля резко замолчала, уткнувшись в страницу журнала.

Сжала губы в тонкую ниточку. Румянец залил щеки неровными пятнами.

Считала, что уже перетерпела состояние полнейшей беспомощности. Но стоило заговорить о своих

недавних переживаниях, и она снова почувствовала себя так, словно ее бросили одну, ночью, в

незнакомом месте. Как хочешь, так и выбирайся. А Юля очень хотела выбраться. Всеми силами

старалась избавиться от этого разъедающего изнутри ощущения. Наверное, и сама до этого момента

не представляла, насколько сильна ее привязанность к Денису. Если соотнести ее с той болью, которую она испытала, и до сих пор испытывала, то она, привязанность, огромна.

У Натальи даже дыхание перехватило от глубины эмоций, которые мучили дочь. Особенно задела

последняя фраза. Она посмотрела на нее с нескрываемой тревогой.

— Пусть и дальше спит со своими шлюхами, — объяснила дочь. – А наша разница в возрасте

проблема только до моих восемнадцати лет. Когда я стану совершеннолетней, вы мне ничего не

запретите.

— Юля!.. – одернула мать, поражаясь озлобленности, с которой она выражалась. Озлобленности и

цинизму.