Стая - Сергеева Оксана (2014)

приникла к ним, сначала легко, почти невесомо. Потом глубже и глубже. Раскрывая и касаясь языка.

Сегодня она целовала. Она вела. Держала в ладонях лицо. Играла его нервами и выдержкой.

Мастерски, хорошо играла. Умело. Не собиралась соблазнять?.. Да уж, конечно!.. Сидя на нем сверху

этого сделать практически невозможно… Кому рассказывает? Тут осталось-то всего ничего: задрать

на ней платье и распустить свой ремень... И до греха недалеко.

Держался еле-еле, с трудом контролировал свои руки. Они уже стянули с ее плеч бретельки платья.

Говорил себе: не расстегивать, не трогать, не прикасаться. А все равно вжикнул молнией на платье.

Не виноват, что она сзади, молния. Надо было другое платье надевать. Не хотел, чтобы их первый

раз произошел в машине. Только это и останавливало. И платье до конца не снял, позволил плотному

лифу чуть соскользнуть вниз, обнажая грудь. Прижал Юльку к себе, стиснув до хруста. Кожа

нежная. Нежная, горячая под руками. Зовущая, кричащая. Для ласк и поцелуев. Для него… Нашел

губами бьющуюся на шее жилку. Сколько у них там осталось минут? Теперь только ее бешеный

пульс под губами отсчитывал минуты, секунды. Тук-тук…

Юля попыталась пошевелиться.

— Сиди, ты! — рыкнул на выдохе. Замер. Застыл. Перестал различать дыхание. Свое, ее. Звуки. Все

пропало. В ушах бурлила кровь. Оглушающе билось сердце.

Через минуту, когда разомкнуло, когда прошло помешательство и реальность проступила ее

сбившимся дыханием, волнующим запахом и горячими ладонями на его плечах, чуть отпустил.

— Я тебя накажу. Я тебя точно накажу.

Ничего не сказала в ответ, не смогла бы выдавить из себя хоть звук. Поправила рассыпавшиеся по

плечам волосы. Лента с них соскользнула. Обвела пальцем его губы. Даже когда голос вернулся, ничего не сказала. Пребывала в уверенности, что сейчас ей лучше промолчать. Поцеловала, легко

коснувшись языком нижней губы. Перелезла на свое сиденье и поправила на себе одежду. Глубоко

втянула воздух в легкие, чтобы как-то успокоиться и усмирить дыхание, разрывающее грудь, и

кровь, несущуюся по венам с такой скоростью, что голова кружилась.

Денис захватил сигареты и вышел из машины. Ох, как зол! Как он был зол! Не на Юльку. Конечно, не на нее. На ситуацию, на эти гребанные обстоятельства, которые не позволяли им поддаться своим

желаниям и получить удовольствие. От этих пятнадцати-двадцатиминутных встреч уже крыша

ехала. Но отказаться от них невозможно. Это уже от него не зависело. Как только видел ее, поневоле

начинал придумывать, в какой бы темный угол ее утащить, чтобы поцелуй сорвать и прижать к себе

хоть на минуту. А сегодня она своей болтовней его чуть с ума не свела.

Посмотрел на зажатую между пальцев сигарету и понял, что несколько минут уже стоит, просто

вдыхая воздух. Курить расхотелось. На губах был Юлькин вкус, во рту тоже. В носу ее запах. Не

хотелось перебивать это все сигаретным дымом. Выбросил сигарету и снова забрался в машину.

— Все, поехали. Мне еще нужно будет вернуться.

Юля, вздохнув, кивнула.

Глава 35.2

***

В конце сентября солнце словно спохватилось, что кого-то недогрело, засветило ярко и старательно.

Пришло бабье лето. В этом году какое-то по-особенному теплое и нежное — с нежаркими лучами, кучевыми облаками в голубых сферах неба, с багряными закатами. И это хорошо. Теплые солнечные

деньки как раз кстати: в конце сентября Таня родила дочь.

Октябрь тоже смилостивился. Обдавал вялыми ветрами и время от времени несмелыми дождями. От

таких земля толком не промокала, но и высыхать не успевала. Не сказать, что такая погода вгоняла в

депрессию, нет, бодрила. Бодрила своим теплом, уже наверняка последним; участливым солнцем, которое будто извинялось, что теряло свою силу; сочным запахом влажной увядшей листвы.