Стая - Сергеева Оксана (2014)

У отца крепкий массивный подбородок с ярко выраженной ямочкой. У Дениса тоже есть ямка, но

небольшая, и линия подбородка мягче. Не такая широкая переносица. Но брови точно, как у отца. А

нос… прямой крупный мужской нос. Обычный, без горбинки, не орлиный, как у Шаурина-старшего.

Глаза вроде похожи на отцовские, глубоко посаженные, но только серые – непонятно, в кого.

— Что экспертиза показала? — постарался спросить непринужденно, усевшись рядом с сестрой.

Таня улыбнулась, что не могло не радовать. Потерла покрасневший кончик носа.

— Фигня это все. Я не верю. Мы оба на папку похожи. И внешне, и характером.

— Да, особенно я – в основном, характером, — усмехнулся.

— Похож, — уверенно сказала сестра. — Много мелочей есть. Фигурой точно, только ты повыше и

пошире. Но дети всегда акселераты. Да и папуля наш в спортзал не ходит. Походка – один в один.

Цвет волос, линия роста. — Тут Таня провела рукой по коротко стриженной макушке брата и с

дрожащим вздохом прижалась к его груди. Денис сомкнул руки на ее плечах, крепче притиснув. Она

продолжила: — И жесты, движения некоторые... особенно, когда ты рукой взмахиваешь вот так, —

изобразила взмах, — ну вылитый папа. Мне сразу надо было на все плюнуть и не обращать внимание

на этот пьяный бред. А я сначала завелась, а потом думать начала.

— Ну зачем же нарушать традиции. А то, глядишь, начнешь думать, и мир перевернется с ног на

голову. Хватит с нас уже потрясений.

Таня хихикнула, утыкаясь носом в теплую черную водолазку.

— Давно ты меня не обнимал. Совсем Юлька тебя у меня забрала. Только с ней обнимаешься.

— Юлька… Таня, мне еще Юльку забрать надо. Давай прекращай это нытье, — ласково сказал.

Сестра решительно выдохнула.

— Поехали.

…Отвез Таню к отцу, в квартиру не стал подниматься. Время позднее, а у него теперь, кроме того, что нужно заехать за Юлей, появилось еще одно неоконченное дело. Сам не знал, как решился на

это. Да и не решался. Не раздумывал. Действовал на импульсе, как будто покатился инертно вниз.

Так и ехал — катился по дороге медленно, тащился на маленькой скорости. Будто ждал какого-то

толчка, повода, который заставит его передумать. Но ничего такого не случилось. Не передумал: на

нужном повороте свернул и понёсся за город.

Теперь остановил внедорожник прямо перед хиленькими воротами, перед зубчатым покосившимся

штакетником. Уже потемнело, из всех окон дома лился свет. Калитка нараспашку, как будто

приветливо. Приветливо до тошноты.

Подошел к двери, ступил на грязное затоптанное крыльцо. И замер. Замер в нерешительности, в

тупом ступоре. И… страхе. Наверное, это он и есть — такое липкое, противное, сковывающее все

внутренности чувство. Словно ледяной цепью сковывающее.

Господи, никогда в жизни он не испытывал такого страха! Ну, может, когда Шеин в детстве гонял

его между гаражами. Так это когда было! И сейчас ему не семь, а, мать его так, двадцать девять лет!

А он не мог протянуть ладонь, чтобы взяться за ручку и толкнуть дверь. Не знал, что там увидит.

Боялся этого незнания. Не знал, что услышит. Этого боялся тоже. Внутри разверзлась такая пустота, что собственные мысли падали туда как в пропасть.

Минуту стоял или больше. Никак не мог найти в себе силы прикоснуться к двери, чтобы распахнуть

ее и войти в дом. Не хотел тут ничего касаться. Противно. Наконец понял, что дверь открывается

внутрь. Несильно пнул ее носком ботинка. Не дверь боялся испортить. Ботинки. Они стоили дороже, чем эта халупа вместе со всеми ее обитателями.

Вошел, рассчитывая, что попадет в какое-то промежуточное помещение, маленький коридорчик

перед жилой частью дома, а очутился сразу в эпицентре. Не ожидал. Казалось, стены упали на плечи.