Стая - Сергеева Оксана (2014)

— Как я могу? Я должна быть с ним… Я не могу, Денис… Может, это последний день в его жизни, последний вздох, я обещала, что никогда не оставлю его, никогда. И не оставляла. Я не могу

уехать…

Так и думал, прекрасно представлял, что разговор с Натальей будет проходить сложно. Не только ей

было тяжело, но и самого, будто ножами полосовали, когда смотрел, как она рыдает навзрыд. Она, Наталья Монахова, которая всегда и везде, и при любых обстоятельствах, держала лицо. Никому не

позволяла видеть себя разбитой и раздавленной. Никому и никогда. Даже на похоронах

родственников держалась царственно, пускала слезы тихо, не размазывала их по лицу, не терла

глаза. Не выла в голос. А сейчас не могла успокоиться. В общем-то, и не старалась. Не стеснялась

даже Вадима. Сначала плакала из-за Юли, потом из-за мужа, услышав, что ей нужно покинуть дом и

уехать на неопределенное время. Отказывалась уезжать.

— Наташа, возьми себя в руки. Так мне будет еще сложнее. Понимаешь? — Денис присел рядом с

ней на диван. Взял ее за руку. Сжал узкую аккуратную ладонь в своих крупных. — Я буду держать

тебя в курсе. При любом раскладе и в любом случае. Я тебе сам все сообщу. Буду звонить каждые

полчаса. Но тебе нужно уехать. Хорошо? Сейчас я должен быть абсолютно уверен, что с тобой все в

порядке.

Наталья подняла на него заплаканные глаза. Придвинулась ближе, прижавшись к его боку. Так

нужна была его поддержка, так хотелось проникнуться его уверенностью и спокойствием. Руки у

него такие горячие. Так странно… Тон ровный, ни капли возбуждения в голосе, а руки горячие, как

огонь. Он чуть крепче стиснул ладони, сильнее сжимая ее руку, словно и жестом пытался убедить.

Опустила глаза, уткнулась взглядом в золотой браслет на руке. Вспомнила, как много лет назад Юля

купила его для Дениса. Тогда Наталья не представляла, что из этого получится, из их, казалось, невозможных отношений. А позже уже не представляла рядом с дочерью кого-то другого, кроме

него. Потому, наверное, единственный раз, взяла на себя смелость бесцеремонно вмешаться: позвонила Ярославу и прямым текстом сказала, почему ему стоит уехать как можно быстрее.

Объяснила все, вовсе не за него переживая. Не хотела, чтобы Шаурин портил себе нервы из-за

какого-то сомнительного кавалера, который, само собой, в подметки ему не годится. Слава с детства

привык спесь ложками есть, он никогда не сможет понять Юлю, не сможет войти в их семью.

Наталья на миг уткнулась Денису в плечо, как будто слезы стирая, а потом решительно вздохнула.

— Так, ладно, — поднялась и расправила юбку дрожащими пальцами. — У меня есть несколько

минут, чтобы привести себя в порядок?

— Несколько есть, — кивнул Шаурин и тоже встал.

Мать Юлии уже собиралась выйти из гостиной. Заметно подалась в сторону лестницы, но

остановилась.

— Найди мою дочь, Шаурин! — ткнула пальцем в его грудь. — Я тебе много лет назад ее доверила.

Помнишь?

— Помню.

— Потому я тебя прошу… нет, я тебе приказываю — найди мою дочь! — звенящим голосом сказала

она. — Не ты ее потерял, но найти ее должен ты!

— Найду, — чуть приподняв уголки губы в подобии улыбки, ответил Шаурин. — Всегда думал, что

Юля характером в отца.

— И?..

Покачал головой.

— В мать.

— У нашего отца нет столько терпения, сколько есть у Юли. А терпение это такая добродетель, которая либо есть, либо нет. Это не воспитаешь.

Наталья оставила мужчин, быстро взбежав по лестнице.

Бардин шумно выдохнул. Он за все время разговора ни слова не сказал, но ощущение было, словно

ему, а не Шауру, приходилось уговаривать несчастную женщину уехать на время из дома.

Денис сцепил руки, сжав правое запястье, почувствовал в руке браслет. У самого внутри словно