Стая - Сергеева Оксана (2014)

сам до сих пор рыскал по городу, в поисках чего-то конкретного. Лёня топтал свои дорожки.

А Шаурин ждал новостей. Ждал и ждал. С каждым часом рассыпался на куски. Каждый час умирал и

рождался заново. Каждый час какими-то поистине невероятными, нечеловеческими усилиями

вытягивал себя на поверхность холодного разума. То загорался надеждой от телефонного звонка, то

проваливался в адскую пучину отчаяния.

— Никогда не встречайся с малолеткой, — попытался пошутить Денис.

— Да мне-то, наверное, уже не грозит, — чуть усмехнулся в ответ Вадим.

— Как знать… Ты не представляешь, что такое любить девочку. Я себя каким-то педофилом

чувствовал. Я притронуться к ней боялся. Она же… — умолк, как будто не смог подобрать слов.

— То-то ты на ее восемнадцатилетие так упился.

Шаур скупо улыбнулся.

— Да ты что, это так и останется самым важным событием в моей жизни. Как будто не ей, а мне в

тот день восемнадцать стукнуло.

Красный огонек загорелся ярче – Вадим затянулся.

Шаурин вдохнул дым и тихо сказал:

— Я бред говорю. Крыша едет.

— Да ладно, — усмехнулся друг, оценив его попытку самобичевания, — говори. Вот если будешь

молчать, точно умом тронешься. А так – говори. Найдем мы твою Юльку, найдем. Не можем не

найти. Сейчас ребята поработают и позвонят. Когда бандиты с ментами работают – это сила, —

высказался, не скрывая иронии. — И приблуду твою на биллинг поставим, как включишь. А пока час

у нас еще есть.

— Не можем не найти, — эхом повторил Денис. — Она же у меня в крови. Вот с таких лет, —

приподнял ладонь над коленом. — Только бл*ть вечно в какие-то передряги попадает. Вечно я ее

откуда-нибудь вытаскиваю, — проворчал и снова вцепился в браслет.

— А с виду хорошая как будто девка, — чуть улыбаясь, укоризненно покачал головой Вадим. —

Денис рассмеялся. Вроде не положено, не нужно. Но не мог не рассмеяться. — И к батарее ее дома.

Вот как вытащим, ты ее дома к батарее наручниками. Я тебе подарю. Святое дело.

— Помню, ей семнадцать было, какой-то урод ее чуть не изнасиловал. Ты представляешь… я ее не

трогал, пальцем не трогал. А он ее чуть не изнасиловал… полгода мне потом снился, до сих пор

жалею, что не убил. Что шею ему не свернул… — тут Шаурин оборвался. Больше не мог говорить

вслух.

Не мог произнести, что не сможет жить без нее. Что не знает, как ему жить без нее. Что сейчас его

состояние близкое к помешательству, а если Юлю убьют, то душа его остынет. Он ничего не будет

чувствовать. Больше ничего и никогда.

— Денис, — осторожно начал Вадим, — ты только смотри… черт знает… что они с ней сделают…

ладно?

Шаурин резко повернул голову:

— Главное, чтобы живая! — даже думать о том, что друг говорит, не хотел. В уме не допускал

такого варианта. Не мог. — Я бы все отдал за нее, но им это не нужно, — жестко сказал он. — Даже

если я жизнь отдам. Они ее все равно убьют. У нас нет других вариантов. Только вытащить ее. И все.

Сигарету дай.

Вадим протянул пачку «Парламента».

Душно стало невозможно. Взял сигареты и вышел из машины. Ветерок сразу захолодил мокрые от

пота виски и спину. Давно не курил. С того вечера, как Юльке сказал, что бросает, больше к

сигаретам не притрагивался. И сейчас не то чтобы сильно хотелось. Или хотелось? Но требовалось

что-то сделать, дабы хоть немного успокоиться. Тем более Бардин курил сигарету за сигаретой.

Шагнул чуть вперед, прикурил и замер, отслеживая ощущения. Отвык от горького дыма. Противно.

Затянулся еще раз, крепко и глубоко. Медленно выпустил дым вверх.

Не понимал, чего ожидал, но, кажется, удовлетворения не получил. Хотя пальцы держали сигарету

привычно, не забылось ощущение.