Егерь Императрицы. Унтер Лёшка - Андрей Булычев (2020)

– Да говорит, что до станции не успеть нам уже никак, придётся, как видно, уже где-нибудь здесь заночевать, – откликнулся дядька. – Ещё говорит, как я его понял, что речка тут рядом есть, Ягорлыком называется, видно, вот туды нам и надо будет править. И вы уж, Ляксей Петрович, оружию-то свою наготове всё время держите, неровён час, пригодиться оно может, ох и не добрые эти места, как я вокруг погляжу.

Дядька как в воду глядел, уже в сумерках, не доезжая с полверсты до небольшой буковой рощицы, Лёшка услышал недалёкий глухой выстрел фузеи, а за ним сухо треснули и два пистолетных.

– Вперёд давай, что встал! – вдруг, неожиданно для самого себя рявкнул он на оробевшего кучера, остановившего в страхе повозку, и направил на него штуцер.

Мужик захлопал глазами и что есть сил стегнул лошадей. Через минуту быстрого хода перед ними предстала классическая картина – «не ждали!».

В пересохшем русле небольшой речушки стояла со свёрнутым колесом уже знакомая Алексею карета. Возле неё на земле неподвижно лежало три тела, и, как видно, уже из последних сил отбивался шпагой припёртый к самой её двери знакомый им по станции подполковник. Вокруг него с какими-то копьями и даже тройкой фузей при штыках расположились какие-то дико орущие оборванцы, а двое их товарищей уже заходили молча офицеру со спины, видно, пользуясь тем, что сейчас жертва занята другой и более явной опасностью.

– Стой! – отдал команду Лёшка и, на ходу выпрыгивая из брички, упал на колени в придорожную пыль. Плавно выжимая спуск своего штуцера, он боковым зрением с удовлетворением отметил, как выпрыгнувший следом за ним Матвей вскидывает к плечу и свою егерскую фузейку.

Хлоп! – и тяжёлая пуля штуцера откинула от спины офицера того разбойника, что уже примерялся его рубануть сзади саблей. Лёшка закинул оружие за спину и, выхватив шпагу, с громким криком ринулся на остальных разбойников.

Бах! – разнёсся грохот фузейного выстрела, и большая круглая пуля, как перезревший арбуз, расколола голову тому, кто сейчас подступал к Алексею самым первым со штыком наперевес.

Тот, второй, кто наступал подполковнику со спины, бросив на землю ружьё, улепётывал теперь к лесу со всех ног. В оставшейся четвёрке царила теперь явная неразбериха. Двое в широких шароварах и с копьями наизготовку пятились теперь прочь, та же пара, что была в солдатской оборванной форме и при фузеях, продолжала стоять на месте как вкопанная, поводя лишь жалами штыков на офицера и на подоспевшую к нему подмогу. Лёшка на бегу выстрелил из пистолета, с досадой отмечая промах. Но, как видно, именно этот хлопок и свист пули и послужил тем самым толчком к бегству для «шароварных». Они резко развернулись и дружно рванули вдоль русла речушки. Офицер же, воспользовавшись сумятицей, отбил шпагой штык фузеи и, коротко ругнувшись, проткнул его хозяина.

Шорх! – чуть отклонённый шпагой Лёшки штык второго оборванца распорол рукав камзола на плече, чуть оцарапав кожу. На всю жизнь он запомнил этот свой первый смертный бой в сумерках. Блеск острия штыка, злое перекошенное лицо мужика в драной солдатской форме, звон шпаги о сталь. Сбоку выметнулась фигура Матвея, раздался глухой удар приклада его фузейки, и мужик в форме рухнул на землю. Всё! Этот бой был закончен.

– Ви есть ранен?! – воскликнул офицер, подбежав к Алексею.

– Нет, ваше высокоблагородие, – покачал он головой в ответ. – Штык лишь камзол распорол да ещё немножко кожу задел, – и, вложив шпагу в ножны, представился: – Старший сержант Егоров Алексей, следую к месту службы, в первую армию графа Румянцева.

– Как это любят русские говорить – немножко ранен, немножко убит, немножко ехать, немножко стоять, – усмехнулся офицер. – Я есть барон Генрих фон Оффенберг, старший картограф воинский коллегий её императорского величества. Я тоже немножко ехать в первый армий, и, похоже, что немножко вам благодарен, Алексей, за свой спасений, – и он с искренней улыбкой протянул свою руку пареньку.