Егерь Императрицы. Унтер Лёшка - Андрей Булычев (2020)

Алексей помялся и крепко её пожал.

– О-о, это есть рука не мальчик, но мужа! – воскликнул барон. – Тогда я понимать, почему от вас с вашим адъютантом так убегать все эти разбойник! Просто они немножко вас испугаться, да?! – и он весело и громко расхохотался.

– Да нет, что вы, это мой дядька, воспитатель Матвей. Мне пока по чину адъютант никак не положен, – сконфуженно протянул в ответ юноша.

– Вот! – поднял указательный палец кверху немец. – Опять этот интересный русский слово – «пока». Пока не положен. Будем надеяться, что этот пока не продлится очень и очень долго. Как я понимать, ведь вы есть претендент на первый офицерский чин?

– Ну да, – кивнул, невольно покраснев, Алексей. – По цензу выслуги надеюсь получить звание прапорщика в следующем году, ваше высокоблагородие.

– Не нужно говорить о чинах, Алексей, для вас, пока рядом нет никто из армейский командир, я есть просто Генрих Фридрихович, ваш добрый друг, если, конечно. вы сами это не против? – и он подмигнул Алёшке.

– Хорошо, Генрих Фридрихович, – кивнул тот. – А как так оказалось, что вы поехали без конвоя, всё-таки, извините, и должность, и ваше звание весьма приличное?

Всему виной этот ваш русский авось, мой дорогой друг, – усмехнулся барон. – Я должен быть дожидаться конвой в Балте, но вот этот самый русский авось сказал мне, что можно немножко поспешать, и тогда я уже завтра быть в армий. Всё было очень хорошо, но на этом переезде у кареты отвалиться колесо, а потом из кустов выскочить все эти разбойник. Они убить мой адъютант, а кучер убежать в лес, – с грустью рассказывал барон. – Всё было бы очень и очень плохо, и я уже приготовился немножко умирать, но тут появляться вы.

Дальше всё было понятно, и, пока Матвей связывал оглушённого им пленного, Алексей с его высокоблагородием отправился осматривать поле боя.

Адъютант, высокий унтер в мундире Преображенского полка, лежал на животе возле кареты без движения. Перевернув его, Алексей с бароном увидели большую кровоточащую рану, зияющую в области сердца.

– Ай-яй-яй! – покачал головой Генрих. – Очень жаль Игнат, какой хороший рисовальщик карт он быть, а как местность на глаз хорошо снимать. Это есть очень тяжёлый утрата для меня. Придётся запрашивать ещё людей в коллегий, – и, осмотрев остальных покойников, он направился на зады кареты.

Здесь в пыли как раз и лежал тот самый разбойник, которого Алексей поразил самым первым из штуцера. Был он с виду гораздо чище и опрятнее остальных, при хороших кожаных сапогах, каракулевой папахе, широком поясе на шароварах и в цветастом кафтане. В одной руке у него была зажата хорошей выделки сабля, в другой же был взведённый кремневый пистоль. Пуля попала ему сбоку, в область подмышки, и, как видно, смерть разбойника была мгновенной.

– Вот и в этом мире пришлось перечеркнуть чью-то жизнь, – с грустью подумал Алёшка, закрывая погибшему глаза.

Барон потоптался около убитого. Взглянул с интересом на юношу и кивнул в ту сторону, откуда они сюда приехали.

– Какой расстояний стрелять, Алексей?

Лёшка посмотрел туда, куда сейчас глядел немец, пожал плечами и сказал просто:

– Да шагов сто, может быть, даже чуть больше будет. Стрелять быстрей было нужно, боялся, что вот этот вас саблей вдруг сзади рубанёт. Хорошо ещё, что второй его дружок струсил и своё ружьё выбросил – его-то мне достать было уже нечем.

– Ой-ой-ой, – покрутил головой барон. – Да вы есть хороший стрелок, прямо как егерь, да, мой друг?! Сто шагов дистанций, видеть плохо из-за сумерки, стрелять сверху вниз и так хорошо попасть. Не зря у вас есть такой дорогой штуцер!

– Да ладно, – махнул Лёшка. – А вот из пистоля я ни в кого не смог попасть, так, шуганул только тех шароварников.