Егерь Императрицы. Унтер Лёшка - Андрей Булычев (2020)

Наконец-то с севера, со стороны Дубоссар, притащился обоз из двадцати больших повозок и десяти полевых восьмифунтовых единорогов, при зарядных повозках-передках на каждое орудие. Всех своих раненых, кто шёл на поправку, но пока ещё не мог передвигаться далеко пешком, посадили на эти повозки и наконец-то уже двинулись на юг. Расстояние до родной армии, стоявшей, по словам фельдъегерей, под Фокшанами и под крепостью Браиловым, планировалось преодолеть за три недели. Одиннадцатого октября отряд начал своё движение, а уже двадцатого, не доходя вёрст десять до Кагула, вдруг ударили обложные дожди. Последние пятьдесят вёрст до переправы через Дунай отряд тащился по размытым дорогам целых три дня. Колёса обозных фур и единорогов застревали в вязкой грязи и вперёд удавалось двигаться, только облепив весь транспорт егерями, выталкивающими все эти «средства передвижения» под злой солдатский матерок. Два дня длилась переправа на паромных судах и на баржах через широкий Дунай. Сонные паромщики никуда не спешили, не прельстила их и обещанная награда за скорость. Двадцать шестого октября переправившийся отряд продолжил наконец-то движение от правого берега реки в сторону Фокшан, а через день дожди наконец-то прекратились, и из-за туч опять выглянуло не по-осеннему жаркое солнце.

Впереди было ещё около пятидесяти вёрст по хорошей, просыхающей буквально на глазах дороге, когда одновременно случились поломки на одной из больших обозных фур и на колесе лафета единорога. Кое-как их дотянули до небольшого села под названием Гривица и уже здесь остановились на постой.

До Фокшан оставалось всего пару дней хода, но последний гонец, следующий в Санкт-Петербург с государственной почтой, подсказал Кутузову, что армия Румянцева скоро снимается со стоянки и уходит затем в сторону Бухареста. Михаил Илларионович принял решение её догонять.

– Ну что, Егоров, оставляю весь твой плутонг на охрану вот этих обозных остатков. Местный кузнец обещал всё поправить за завтрашний-послезавтрашний день, ему уже за то сполна уплачено, так что потом следуйте сразу же за нами. Догнать вы нас навряд ли догоните, но хотя бы поближе к нам будете. А я, как мы в основную армию придём, для вашего сопровождения казаков попрошу прислать, хотя это, наверное, уже лишним будет, здесь ведь хорошо турок подчистили, и они вон все в сторону Бухареста, к своим главным силам откатились.

Что же, приказ был получен, и Алексею оставалось его только лишь выполнять. Помимо фуры и единорога с зарядными передками оставили им и ещё одну не вызывающую доверия фуру с нагруженным в неё провиантом, и кузнец с подмастерьями правил всем им тележную ходовую часть. Провозился он со всем этим до самого позднего вечера, и выступать егеря решили следующим ранним утром.

К ночи подъехали ещё три открытые повозки с шорным имуществом для конных полков, и теперь из Гривицы выступал по южному тракту уже неплохой обоз. Впереди следовали две крытые, обтянутые на дугах грубым сукном фуры, которые здесь порою называли на восточный лад арбой. За фурами следовали три открытые повозки, а замыкали колонну восьмифунтовик единорог при четвёрке лошадей и его зарядный передок с двумя лошадьми. Под началом Егорова было семнадцать боеспособных солдат-егерей при капрале Карпыче. На повозках ехал ещё пока слабый для пеших переходов Ермолай и подвернувший недавно ногу рыжий Фома. Артиллерийской прислуги было восемь человек, из которых старшим был усатый фейверкер Аристарх. Обозников в команде было семеро, и за хороших солдат их Лёшка не считал.

Несмотря на то, что всё вокруг было спокойно, Алексей решил поостеречься, помня, как быстро это мнимое спокойствие и уверенность оборачивается трупами боевых товарищей и большой кровью для всех.