Егерь Императрицы. Унтер Лёшка - Андрей Булычев (2020)

Впереди и сзади медленно катящегося обоза следовали по двое, а в боковых дозорах – по трое егерей, остальные стрелки были распределены по повозкам. Впереди уже блеснул Бырлад, небольшая речушка, почти полностью пересыхающая в июле и набирающая силу весной и осенью. Дорога под уклон шла к её броду, и повозки размеренно катили, поскрипывая колёсами. Вдруг от головного дозора, следующего шагах в ста впереди, раздался тревожный крик Фёдора. Лёшка, следуя на передней фуре, привстал с места и, вглядываясь вдаль, приставил ко лбу ладошку. На броде не более чем в версте от них переходили на левый берег конные порядки какого-то непонятного подразделения. На драгун или карабинеров они похожи не были. «Скорее всего, это большой казачий разъезд», – подумал Лешка, продолжая вглядываться вдаль. И всё-таки поберечься следовало, хотя им и сказали, что дорога тут безопасная!

– Внимание всем! Все повозки в круг! Лошадей стреножить и привязать внутри. Распределиться по местам! Аристарх, орудие к бою! Выставляй его в сторону брода и для начала заряжай дальней картечью!

Всё задвигалось в отряде, выстраивающем на месте остановки небольшую походную крепость.

Тысяча Ахмеда попала под удар русских вначале под Ларгой, а потом понесла потери от картечи и стрелков в страшном Кагульском сражении. Преследующие его отряд донские казаки разбили замыкающую сотню и ударили по ним около Дуная, вырубая татар на берегу и заставляя скрываться от них в реке вплавь. Часть воинов Ахмеда погибла под казачьими шашками, кто-то утонул в волнах, а большая их часть рассеялась по Дунайской равнине, спасая свою жизнь самостоятельно. И теперь под его началом было чуть больше двух сотен всадников. Нужно было соединиться с главной ордой хана Каплан Герая и уже потом уходить к себе в Крым. Ахмед был очень зол на весь белый свет за все те неудачи, что постигли его лично и всех его воинов в этом несчастливом году.

«А ведь как всё хорошо начиналось! Какие щедрые обещания давались турецким султаном его верным вассалам в лице крымских татар и татар других подвластных Стамбулу орд. Какие огромные турецкие и татарские войска были собраны в междуречье Дуная, Днестра и Прута. И где все они теперь? Разбиты на голову, а кто из них ещё живой, бегут от этих ненавистных русских кто куда. Но ничего, он ещё вернётся сюда с новыми воинами, и тогда его клинок сполна напьётся их кровью!» – именно так думал тысячный, понукая своего коня, вступающего на брод неширокой речки.

– Повелитель! Впереди небольшой обоз русских, человек в сорок, их мало, и они идут к нам навстречу! – доложился Рашид, его верный сотник, не бросивший своего господина в этом трудном походе.

– Говоришь, сорок человек при небольшом обозе? – протянул Ахмед, вытянув в щёлочки свои и без того узкие глаза. – Ну что же, похоже, нашим клинкам не придётся теперь долго ждать, и они уже сегодня утолят свою жажду! Главное, оставьте нескольким из них жизнь, не убивайте их сразу, пусть русские ползают перед нами в пыли и умоляют нас о быстрой смерти! Вперёд! – и он махнул плёткой в ту сторону, откуда только что прискакал его передовой дозор.

– Это татары! – встревожено протянул Егор, взводя курок своего штуцера. У него был самый острый глаз в команде, и ему следовало доверять. Да Алексей и сам понял, что никакие это не казаки, видя, как разворачивается в лаву от речного брода конница.

– Внимание всем! Огонь по готовности! Из-за повозок никому не вылезать! – отдал он команду, беря на мушку свою первую цель.

Бабах! – грохнул единорог, посылая крупные пули дальней картечи вдоль дороги, туда, где наступающие всадники неслись более кучным порядком. Картечь, уйдя к цели с истошным воем, свалила в шагах семистах кучу всадников и их лошадей. А прислуга орудия спешила заложить новый заряд, но теперь уже ближней картечи.

«Шестьсот, пятьсот, четыреста шагов», – считал про себя Лёшка, готовясь к выстрелу.