Егерь Императрицы. Унтер Лёшка - Андрей Булычев (2020)

Лёшка огляделся. Все его егеря занимались привычным делом, перезаряжая фузеи и ведя прицельный огонь. Пушка стояла одна, и около неё вповалку лежал почти весь её расчёт. Топот кружащих вокруг повозок всадников вдруг начал стихать, в фуру ударила на излёте последняя стрела и всё стихло.

– Ушла! Ушла татарва! – ликующим голосом прокричал Федька, подбегая к командиру. – Ляксей Петрович, ты там подстрелил вроде кого? Падал там такой самый важный у войскового бунчука, – и он кивнул в сторону уходящих крымчаков.

– Да не знаю, Федь, – поморщился Алексей, расстегивая доломан. – Далеко было, дымно, да и времени не было мне разглядывать. Углядели, видать, меня эти и стрелами сыпать начали.

– О-о-о старшой, да ты в крови весь! – встрепенулся егерь и помог снять зелёную куртку. – Сейчас, сейчас, не спеши, главное, только!

Через минут десять к обозу подскакала казачья сотня. Первым делом казачки проскакали вокруг оборонительного круга, а потом спешились и прошлись по поясам и одёже убитой татарвы.

– Помощнички, блин! – зло сплюнул Федька. – Эдак и мы бы могли там пошарить, как-никак это вся наша работа, – и он кивнул на поле вокруг крепости, усеянное трупами.

– Брось, Федька, не стоит оно того, – покачал головой Лешка, отряхивая свой запылённый мундир. – Ничего ты с этих крымчаков не возьмёшь, так, если только связку, другую ушей ну или пару мелкой монеты с ниткой бисера. Большой барыш туда ушёл, – и он кивнул в сторону пыльного облачка, оставшегося от потрёпанных в бою крымчаков. – Мелочи это всё, главное, что живы остались.

– Есаул Писаренко Фёдор Евграфович! – представился подходящий с тремя подручными чернобровый казак. – Сотник третьего полка донского казачьего войска.

– Старший сержант Егоров, – козырнул Лёшка. Апшеронский полк Колюбякина.

– Хорошо вы тут повоевали, сержант, – покачал головой казак. – Десятка четыре точно этих на землю сбили. Жаль, что мы к вам не успели подскочить, так бы к ним с задов очень было бы удобно от брода зайти, – и он мечтательно покачал головой.

– Да и нам досталось, – Лёшка нахмурился и кивнул в ту сторону, где возле дороги уже выкладывали рядком убитых.

Казаки стянули папахи с головы и степенно перекрестились:

– Царствие небесное и вечная память павшим воинам!

Караван потерял десятерых. Из егерей был убит рыжий Фома, не успевший выпрыгнуть из своей повозки и пробитый в ней аж пятью стрелами. Расчёт единорога был выбит почти полностью, и рядом с фейерверкером лежали пятеро его канониров. Из обозных вынесли одного, мужик оказался не трусом и до последнего отстреливался из своего старинного мушкета.

– Там вон ещё двое ваших лежат, – кивнул подошедший казак в ту сторону, где стоял когда-то старший из крымчаков. – Только уж больно посечённые они, вы это, мешки с собой возьмите, что ли, чтобы их с земли собрать.

– Займитесь! – кивнул старшему обозному Лёшка. – Хоть тут от вас толк будет, весь бой под телегами пролежали не в пример вот этому воину, – и он показал на убитого обозного.

Казаки ушли по следу татар, а обоз, похоронив павших и перевязав раненых, встал на ночёвку. Половина лошадей была побита в схватке, и нужно было им дать отдых, а потом уже двигать в сторону Фокшан. Всё оружие было заряжено, оставшиеся на ногах двое артиллеристов перезарядили орудие картечью и выставили его напротив дороги, откуда их было удобнее всего атаковать.

Но ночь прошла спокойно, и утром небольшой караван выступил на юг. Лошадей было мало, и оставшихся берегли, все те, кто мог передвигаться, шли теперь около повозок с оружием наготове. Из егерей на них теперь ехали только раненые Ермолай, Ваня Кнопка и получивший повторное ранение в руку Потап.