Задохнуться можно - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

— …плачут, обнимаются. Посмотри, очень тебе советую. Вряд ли там перерыв. Конечно, я побежал к тебе. Уж как ты старалась, и что же? Ничего, мир и любовь.

Галахад расправил фалды, как бы подставляя спину невидимому пламени, и заключил свою повесть:

— Словом, хватит портить им жизнь.

Леди Джулия, при всем своем потрясении, духом не пала.

— Как ты странно выражаешься! Всякая мать дает советы сыну. Бедный Ронни слаб умом и к ним не очень прислушивается, но если бы ты случайно пошел не в ночной клуб, а в театр, ты бы знал фразы «Это еще не конец» или «Время покажет».

Галли посмотрел на неукротимую леди с чем-то вроде восхищения.

— Однако!

— В каком смысле?

— Ты с детства… ну, сильна духом.

— Благодарю.

— Помню гувернантку. Придет, увидит Конни и думает: «Какая плохая девочка!» Тут являешься ты — льняные локоны, голубые глазки. Она думает: «Слава Богу!» — и не знает, заметь, что перед ней — самый вредный экземпляр Шропшира.

Леди Джулия радостно засмеялась:

— Ну, Галли!..

Галахад поправил монокль.

— Значит, остаешься на ринге?

— Остаюсь.

— Чем тебе Сью не угодила?

— Не люблю певичек.

— Джули, какая она певичка?!

— Я не разбираюсь в их видах. Нет твоего опыта. Певичка — значит, певичка.

— Иногда, — задумчиво сказал Галли, — мне хочется тебя утопить.

— Вероятно, в мальвазии.

— Неужели ты не понимаешь, что она прекрасный человек? Если хочешь, истинная леди?

— Вот скажи, — так, для сведения, — она, случаем, не твоя дочь?

— Нет, не моя. Ее отец — капитан ирландской гвардии Джек Коттерли. Они с Долли поженились, когда я был в Южной Африке.

Он немного помолчал.

— Сижу я как-то в баре, а один тип говорит: «Знаете, Долли Хендерсон — ну, из „Тиволи“ — вышла замуж». Прямо так, с ясного неба!

Леди Джулия взяла журнал.

— Если, — сказала она, — разговор окончен…

— О нет! — заверил Галли.

— Тогда поскорей, если можно. Что-нибудь занятное?

— В высшей степени.

— Наконец-то! Кстати, это не про мемуары?

— Про них.

— Может быть, если я буду мешать, ты их опубликуешь?

— Вот именно.

Леди Джулия мило рассмеялась:

— Да, Конни мне говорила. Она очень волнуется, а мне вот совершенно все равно, публикуй, если хочешь. Наконец-то что-то заработаешь, а репутация нашей знати…

— Минутку!

— Да?

— Насколько я знаю, ты замужем за генерал-майором сэром Майлзом Фишем?

— Конечно.

— Что ж, обратимся к сэру Майлзу.

Леди Джулия приподнялась в кресле.

— Когда он на тебе женился, — продолжал Галахад, — он был великолепным полковником. Помню, ты даже сетовала на безупречность его манер. Поверь мне, Джули, когда добрый старый Фиш начинал свой путь — ты в это время отравляла жизнь нашим гувернанткам, — выдумка его и блеск поражали Лондон.

— Галахад! — воскликнула леди Джулия. — Неужели ты…

— Кто ехал на велосипеде в нежно-голубых кальсонах? — спросил историк, грозно устремив к ней палец.

— Галахад!!

— Кто, вернувшись с Нового года, принял ящик для угля за бешеную собаку и долго в него стрелял?

— Галахад!!!

— Кто…

Тут и вошла леди Констанс.

— А, Конни! — приветливо заметил брат. — Мы вот болтаем. Джули расскажет, я спешу. Дополнительные сведения — в главах III, XI, XVI и особенно XX.

В бильярдной, как он и предполагал, перерыва не было, и он пожалел, что не может сделать фото для любимой сестры.

— Молодец! — признал он. — Великолепно!

Ронни смущенно поправил галстук. Он не слышал, как открылась дверь. Сью подбежала к Галахаду и поцеловала его.

— Ах, зря! — заметил он. — Мало ли, Ронни подумает!

— Не дери душу, — попросил Ронни.

— Хорошо, не буду. Скажу только, что из всех молодых хлыщей…

— Он не хлыщ! — воскликнула Сью.