Задохнуться можно - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

— Тоже за книжкой охотится. Хочет ее сжечь.

— Ух ты! Здорово вы поработали, все разузнали.

— На том стоим.

— Как иначе, сыщик! Ладно, подожду, спасибо.

— Не за что.

Пилбем встал.

— Уходите? — осведомился Монти.

— Да. К старичку. Где он, не знаете?

— Нет.

— Наверное, у свиньи.

— Да, наверное. А что такое?

— Просил одну штуку узнать.

— И на него работаете?

— Ну! Потому я и здесь.

Монти стало еще легче. Если старикашка заплатит — совсем другое дело. Но какой милый человек!

Девятый граф был не у свиньи, не в ее домике, но рядом. Смутно ощутив, что немножко вымок, он спрятался в сарайчике, но теперь уже стоял у перилец, беседуя со свинарем. Сыщику он обрадовался.

— Вы-то мне и нужны, мой дорогой. Мы хотим ее переселить. То есть я хочу, а Пербрайт не хочет. Я его понимаю. Да-да, мой дорогой, — обратился он к Пербрайту, — понимаю. Конечно, она привыкла, может расстроиться, еще потеряет аппетит. Вы согласны, мой дорогой? — обратился он уже к Пилбему.

— Д-дэ, — отвечал тот без должного интереса.

— С другой стороны, — продолжал граф, — против нее плетут козни. Здесь она слишком далеко, слишком… э… а, на отшибе. Да Господи! — воскликнул он. — Парслоу может к ней пробраться, и никто не услышит. А там рядом Пербрайт, его домик. Чуть что, он выскочит из постели и кинется к ней.

Видимо, эти слова и побудили верного слугу покачать головой, угрюмо мыча что-то вроде: «Ныа!..» Он любил поспать.

— Мой дорогой, — спросил граф, — что бы вы посоветовали?

— Я бы переселил, — ответил сыщик.

— Правда?

— Д-дэ.

Пенсне засветилось кротким торжеством.

— Вот, — сказал лорд Эмсворт, — вот вам, мой дорогой, авторитетное мнение. Если уж мистер Пилбем так говорит, значит, переселяем.

— Ды, — отвечал свинарь.

— Можно сказать вам два слова? — осведомился сыщик.

— Конечно, конечно! Только сперва скажу я. Вы их не забудете?

— Нет, что вы.

— А я все время забываю. Сестра очень сердится. Однажды она сравнила мои мозги с решетом. Это очень умно, в решете такие дырочки…

Пилбем недавно познакомился с графом, но уже понял, что перебивать его надо вовремя.

— Что вы хотели сказать? — напомнил он.

— Э? А, сказать! Да, да, да, да. Вспомните вчерашний день, то есть вечер. Я все думал, как этот субъект вышел из темницы. Он…

— Я помню.

— Пербрайт сидел в засаде, — продолжал граф, — это я ему велел, и вдруг он видит, что ее травят картошкой. Он его схватил, запер и пошел мне доложить. Дверь он закрыл на засов…

— Я знаю.

— …так что выйти он не мог, то есть субъект, не Пербрайт. Возвращается — Пербрайт, не субъект, — а дверь открыта, его нет, это уже субъекта. Сейчас я попросил, чтобы он, то есть Пербрайт, запер там меня. Хорошо, он запер — и что же? Оттуда невозможно выйти. Это вам ничего не говорит?

— Что ж тут говорить, кто-то выпустил.

— Вот именно. Конечно, мы никогда не узнаем…

— Почему? Я знаю.

— Знаете?

— Да.

— Пербрайт, мистер Пилбем знает.

— Ыр!

— Удивительно!

— Ы-ы-ы!

— В жизни бы не поверил! А вы, мой дорогой?

— Ы-а-у!

— Прекрасно, прекрасно, превосходно. Что же я хотел спросить? А, да! Кто же это?

— Бодкин.

— Бодкин?

— Ваш секретарь.

— Так я и знал! Так я и знал, что он — пособник Парслоу! О-э-а… Выгоню!!! — вскричал граф, достигая верхнего си. — В конце месяца!

— Лучше прямо сейчас.

— Лучше, мой дорогой, намного лучше. Где он?

— Я за ним схожу.

— Не хотелось бы вас затруднять…

— Ну что вы, — заметил Пилбем. — Я только рад.

Глава XII