Дорогой зверя - Тихонов Михаил

Тысячи километров оставались позади, ярость рвала душу. Вот уже появился первый противник в прицеле. Залп, и крейсер падаванов, похожий на вырубленный топором, притом тупым, макет копья, потерял ход, паря из пробоин. Фрегат, он ведь мал, но орудия стоят солидные. Туннельники трехсотого калибра. Никакая автономность и дальность полета, но мощь. Вот плазменные орудия маломощные, реактор не вытягивал крупного калибра, но до дистанции эффективного огня еще не добрался. Я кинул взгляд на тактическую карту. Что же это такое? Отметки истребителей, идущих следом за мной, резко ускорились и, одномоментно сблизившись с противником, резко покраснели. Три сотни… Я понял, что произошло. Таран. Пилоы истребителей просто таранили корабли врага. Я выписывал фигуры высшего пилотажа, стрелял. Вновь и вновь. Как вдруг понял, что в прицеле больше никого нет. Пауки вышли из боя, открывая нам коридор к одной из прыжковых зон. Моментально выйдя на связь, я отдал приказ на срочный старт всех транспортов, а всем остальным выстраивать коридор по открытому вектору. Несмотря на то, что пауки прекратили огонь и оттянулись на окраины системы, опаска была. Один за другим, ровным строем, как на параде, остатки Резервного флота набирали разгон и уходили в прыжок в сторону Содружества. Я на своем фрегате летел последним. Последним и покидал систему. Архи, падаваны и аграфы так и не сделали ни одного выстрела по уходящему флоту. Не знаю, да и знать не хочу, почему они вышли из почти выигранного боя. В благородство чужих не верю, но факт оставался фактом.

Дождавшись, когда последний из моих кораблей исчезнет в воронке гиперперехода, я активировал систему самоуничтожения базы. Четыре заряда с антиматерией. Хорошая тризна по павшим. Даже ненависти не было. Была только боль потери. Еще один хороший друг и сотни тысяч товарищей, знакомых и не знакомых людей. Всех их объединяло одно — они были солдатами легиона.

Мой фрегат нырнул в гипер, на другом конце меня ждут выжившие. Мы посчитаем потери, залижем раны, а потом… Говорят, планеты архов горят не хуже аграфских. Я знал, что за спиной у меня сейчас система превращается в одно огненное море, уничтожая все. Вражеский флот оттуда уйти не сможет. Гиперподавители, произведенные по аграфским технологиям, не дадут совершить прыжок. Жалел ли я их? Нет. Нисколько. Погиб еще и Данг. Погиб, прикрывая отход транспортов. Я видел трансляцию, уже после боя, как он на своем флагмане вышел на перехват трем суперлинкорам падаванов, рвавшихся к транспортам. А еще я видел, как обездвиженные транспортные корабли, под завязку набитые гражданским персоналом, хладнокровно расстреливались без шансов на спасение.

Меня боятся в Содружестве? Что ж. Зверь ранен, но не добит. Как бы далеко не спрятались архи и бывшие рурхи, я выжгу все системы, все колонии. Вырежу каждого, до кого дотянусь. Но для начала я наведу порядок в Легионе. Чтобы не было необходимости в таких вот тайных баз.

* * *

Йода стоял на мостике линкора. Но линкора не совсем обычного. Таких не строили уже много тысяч лет. Наследство от павшего государства эргов. Лучшее, что когда-либо выпускали верфи Конгломерата. Сколько Йода никуда не выбирался со своей планеты? Да, наверное, столько же, сколько не существует его расы. Он бы и не покидал своей резиденции. Если бы не одно но… Оказывается, не всех своих соотечественников он уничтожил. Как минимум выжил еще один. Хорошо же спрятался Гано, да разведке удалось узнать очень многое. Гано, он же император Георг. Многоликий эрг. И именно тот, кто когда-то пустил на искин его жену. Оказывается, за тысячелетия не утихла ни боль, ни ненависть. И почти пустивший корни в свой трон Йода, он же Эол, поднял свой линкор с планеты. Его гнала вперед месть.