Властелин колец - Толкин Джон Роналд Руэл

– Эй, Горлум! – позвал он. – Куда собрался? На добычу? Вот что, скорохват-руконог: ты от нашей еды нос воротишь, да и мне она поднадоела. А ты нынче так и рвешься помогать. Может, добудешь что-нибудь на зуб голодному хоббиту?

– Может быть, может быть, – сказал Горлум. – Смеагорл всегда помогает, если его ласково попросят.

– Ну так я тебя ласково попросю, – сказал Сэм. – А если тебе этого мало, то попрошаю.

Горлум исчез; Фродо сгрыз полпутлиба, забрался поглубже в папоротник и уснул. Сэм пошел посмотрел, как ему спится; еще только-только светало, но и лицо хозяина, и его устало вытянутые руки виднелись ясно. Он вдруг вспомнил, как Фродо все спал и спал в доме Элронда, оправляясь от смертельной раны. Тогда Сэм почти не отлучался от его постели и заметил, что он как-то вроде бы светится изнутри. Теперь-то уж точно светился. Ни страха, ни озабоченности не было в лице Фродо, красивом и постаревшем, точно минули не месяцы, а многие годы: оно не изменилось, но тонкой сетью проступили на нем бесчисленные морщинки. Правда, Сэм Скромби думал не этими словами; он покачал головой – что, мол, тут скажешь! – и пробормотал:

– Люблю я его. Вот он такой и есть, как изнутри просвечивает. Да что там, люблю – вот и весь сказ!

Неслышно возвратился Горлум; взглянув на Фродо через плечо Сэма, он закрыл глаза и без единого слова отполз в сторону. Сэм через минуту подошел к нему и услышал жеванье и бурчанье. На земле подле него безжизненно вытянулись два небольших кроличка: он жадно косился на них.

– Смеагорл всегда послушно помогает, – сказал он. – Он принес кроликов, вкусненьких кроликов. Но хозяин заснул, и Сэму небось тоже хочется спать? Он не будет сейчас есть кроликов? Смеагорл очень старается, но зверюшки не сразу ловятся.

Сэм был покамест согласен на кроликов, так он и сказал Горлуму. Правда, есть их сырьем он не собирался. Все хоббиты, само собой, умеют стряпать – их этому учат раньше, чем грамоте (которой, бывает, что и не учат), но Сэм даже по хоббитским меркам был повар хоть куда, и, сколько раз за время их путешествия что-нибудь стряпалось, столько раз стряпал Сэм. Даже когда они с хозяином сбежали налегке, он и то успел прихватить кой-какую утварь: маленькую трутницу, две плоские кастрюльки, одна в другой, деревянную ложку, двухзубую вилку и несколько вертелов, а глубже и заботливее всего было припрятано в деревянной коробочке главное и невосполнимое сокровище – пригоршня соли. Однако надо было разводить огонь: вообще возни многовато, но того стоит. Сэм поразмыслил, достал кинжал, почистил, подточил его – и принялся свежевать кроликов. Спящего Фродо он не хотел оставлять без присмотра даже на пару минут.

– Слышь, Горлум, – сказал он, – у меня есть для тебя еще одно дело. Сходи-ка ты набери водицы в эти вот кастрюльки.

– Смеагорл сходит за водой, раз его просят, – сказал Горлум. – Но зачем хоббиту столько воды? Он напился, он умылся.

– За тем самым, – сказал Сэм. – Узнаешь, коль не догадываешься. Как воды принесешь, так сразу и узнаешь. Только смотри, за кастрюльки своей горлумской головой отвечаешь.

Пока Горлума не было, Сэм пошел снова взглянуть на Фродо. Тот по-прежнему мирно спал, и в этот раз Сэма особенно поразила худоба его лица и рук.

– Чересчур отощал, – ворчливо сказал он. – Будто и не хоббит вовсе. Ладно, вот сготовлю трусиков – и все-таки разбужу его.

Сэм набрал кучу сухого папоротника, слазил на гору и приволок хворосту; разлапистой кедровой ветви должно было хватить надолго. Он подрылся под холм и сварганил очажок, нащипал веточек, в два счета управился с огнивом, и заполыхало веселенькое пламя, почти не дымившее, а слегка благоухавшее. Он заслонял и подкармливал свой костерок, когда вернулся Горлум, осторожно неся полные кастрюльки и ворча себе под нос.

Он поставил воду, не расплескав, но вдруг увидел, чем занят Сэм, и издал сипловатый визг, рассерженный и испуганный враз.