Властелин колец - Толкин Джон Роналд Руэл

Наконец он признал блюдо готовым, снял кастрюльки с огня и пошел будить Фродо. Тот приоткрыл глаза, увидел стоящего над ним Сэма и расстался с мирными, милыми, нездешними сновиденьями.

– Сэм, ты чего? – проговорил он. – Почему не спишь? Что-нибудь стряслось? Сколько времени?

– Да уж часа два как рассвело, – сказал Сэм. – У нас в Хоббитании примерно полдевятого. Пока ничего не стряслось. Хотя как сказать: ни тебе кореньев, ни лука, ни картох. Тут я кое-что потушил, сударь, и бульончик имеется: подзаправьтесь малость. Из кружки, что ль, будете? А можно прямо из кастрюльки, вот только остынет. Тарелок-то нет, все сикось-накось.

Фродо зевнул и потянулся.

– Ты бы лучше отоспался, Сэм, – сказал он. – И костер здесь разводить не надо бы. Но я правда жутко голодный. Хмм! – Он потянул носом. – Даже отсюда пахнет. Что это ты состряпал?

– Да Смеагорл расщедрился, – сказал Сэм. – Отвалил нам парочку крольчат; теперь небось локти кусает. Но к ним – ничегошеньки, спасибо хоть нашлось чем приправить.

Они устроились поудобнее и принялись уплетать мясо из кастрюлек, орудуя на пару ложкой и вилкой. Разломили и сжевали еще один путлиб – словом, пир, да и только.

– Фью-уу! Горлум! – присвистнув, позвал Сэм. – Иди сюда! Передумывай, пока не поздно. Отведай тушеной крольчатинки, тут еще порядком осталось.

Но ответа не было.

– Делать нечего, придется доедать, – вздохнул Сэм. – Да он себя не обидит: я думаю, пошел по свежатинку.

– И теперь уж давай поспи, – сказал Фродо.

– Я, так и быть, сосну, а вот вы, сударь, не дремлите. С ним надо ухо востро. Он же все-таки наполовину Вонючка, ну, вы меня поняли, прежний Горлум-лиходей, а сейчас вроде как больше, чем наполовину. Сперва-то он, будьте уверены, меня попробует придушить. Худо мы с ним ладим, не нравится ему Сэм, нет-ссс, моя прелесть, ссовсем не нравится.

Они подлизали кастрюльки, и Сэм пошел вниз к ручью мыть посуду, домыл, встал на ноги и оглядел пригорок. Солнце как раз поднялось над дымным облаком или туманным маревом – над вечно затененными горами – и озарило золотистым светом дерева и лужайки. Вверху, над рощицей, вилась как нельзя более заметная под солнцем тонкая струйка сероватого дыма. Он вздрогнул и понял, что это дымит его костерок, который он толком не загасил.

– Хорош, нечего сказать! Вот недотепа! – пробурчал он и бегом припустил назад, но вдруг остановился и насторожил уши. Свистнули – или почудилось? Может, какая здешняя птица? А если свист, то не со стороны, где Фродо. Тут раздался ответный свист, совсем уж с другой стороны. Сэм помчался опрометью.

Оказалось, головешка подпалила кучку папоротника возле костра, и затлелась подсохшая трава. Он поспешно вытоптал огонь, разбросал золу и завалил очажок дерном. И пополз к Фродо.

– Слышали свист и потом ответный? – спросил он. – С минуту-другую назад? Хорошо бы это были птицы, да что-то не похоже: скорее перекликаются по-птичьи. А тут еще мой костерок дымить вздумал! Стрясется из-за меня беда – никогда себе этого не прощу, ежели нас сразу не укокошат!

– Чшшш! – шепнул Фродо. – Кажется, голоса.

Хоббиты мигом увязали и навьючили котомки, отползли подальше в заросли и притаились.

Теперь уж не стало сомнений, что это голоса: негромкие, осторожные, но близкие, все ближе и ближе. Внезапно кто-то сказал совсем рядом:

– Вот след костра! Дым отсюда шел. Далеко он убежать не мог: должно быть, засел в папоротниках. Сейчас мы его словим, как кролика, и разберемся, что это за птица!

– И вытянем из него всю подноготную! – отозвался другой голос.

Четыре человека вошли в заросли с разных сторон. Бежать было некуда, прятаться поздно: Фродо и Сэм вскочили на ноги и стали спина к спине, выхватив мечи.