Темная Башня - Кинг Стивен (2004)

— Нет, — возразил Джейк, — не может. — Когда он шевельнулся, попытавшись сесть, рубашка сильнее обтянула верхнюю часть тела, и Роланд увидел жуткую яму на груди мальчика. Больше крови хлынуло изо рта мальчика, он хотел еще что-то сказать, но лишь закашлялся. Сердце Роланда, казалось, перевернулось в груди, и оставалось только удивляться, как оно продолжило биться.

Ыш жалобно то ли залаял, то ли завыл, и от имени Джейка, отчетливо слышавшемся в этом полулае-полувое, по коже Роланда побежали мурашки.

— Не пытайся говорить, — сказал Роланд. — Возможно, у тебя внутри что-то сломалось. Ребро… или два.

Джейк повернул голову набок. Выплюнул кровь, часть потекла по щеке, словно он жевал табак, схватил Роланда на запястье. Хватка у него оставалась крепкой; как и голос.

— Сломалось все. Это смерть… я знаю, такое со мной уже случалось. — А потом произнес слова, которые вспомнились Роланду перед тем, как они уехали из «Кары-Хохотушки»: — Если ка чего-то хочет, пусть так и будет. Позаботься о человеке, которого мы хотели спасти!

И не было никакой возможности не подчиниться приказу, который стоял в глазах мальчика и звучал в его голосе. Все кончено, Ка Девятнадцати отыграла свою партию. Кончено, но, возможно, не для Кинга. Человека, ради спасения которого они сюда и пришли. Какая часть их судьбы уже слетела на кончиках его пожелтевших от табака пальцев? Вся судьба целиком? Или все-таки только часть?

Каким бы ни был ответ, Роланд мог бы убить Кинга голыми руками, пока тот лежал, придавленный колесом автомобиля, который его и сшиб. Хотя и не Кинг сидел за рулем, убил Джейка именно он. Если б делал то, что хотела от него ка, никогда бы не оказался здесь, на этой дороге, в тот момент, когда по ней ехал этот дурак, и Джейк не лежал бы сейчас с раздавленной грудью и посеревшим лицом. Это уже перебор, снова смерть, так скоро, они ведь только что потеряли Эдди.

И однако…

— Не шевелись. — Он поднялся. — Ыш, не позволяй ему шевелиться.

— Не буду шевелиться. — Каждое слово звучало ясно, четко. Но теперь Роланд видел, что от крови потемнела нижняя часть рубашки, промежность джинсов. Алые пятна расцветали там, как розы. Однажды он уже умер и вернулся. Но не из этого мира. В этом мире смерть забирала навсегда.

Роланд повернулся к лежащему на земле писателю.

2

Когда Брайан Смит попытался вылезти из-за руля, Айрин Тассенбаум грубым толчком вернула его на прежнее место. Собаки, возможно, учуяв или Ыша, или кровь, или то и другое, громко лаяли и метались у него за спиной. Радио гремело, какие-то «металлисты» выбивали очередную дьявольскую мелодию. Она думала, что голова у нее разлетится вдребезги — не от шока, вызванного случившимся, а от этого грохота. Айрин увидела лежащий на земле револьвер, подняла его. Какая-то часть ее разума могла связно мыслить и удивилась: до чего же тяжелая штуковина. Тем не менее она наставила револьвер на водителя, потом перегнулась через него, выключила радиоприемник. Как только смолк гитарный грохот, услышала пение птиц, лай двух собак и вой третьей… собака это была или нет, но она выла.

— Подай минивэн назад, — приказала она. — У тебя под колесом человек, которого ты сшиб. Медленно. А если вновь наедешь на мальчика, которого ты уже переехал, клянусь, я вышибу твои ослиные мозги.

Брайан Смит уставился на нее налитыми кровью, недоумевающими глазами.

— Какого мальчика? — спросил он.

3