Черные подковы - Макс Игнатов (2019)

– Заедешь вечером? – спросил Виктор. В семейном кругу, с Насоновыми и Коробкиными тоже надо было посидеть.

– Не знаю. Если получится – заедем. Если нет – без обид. Есть тема, не сегодня, так послезавтра надо будет обсудить.

На вечерние посиделки Плаксины не приехали. Виктор два дня ломал голову, что же ему хочет сказать Степан. Почему-то думалось про «один карман» – Виктор считал, что он уже готов работать в команде по полной программе. Но все оказалось не так.

– Ты в курсе про изменения в сменах? – «в лоб» начал Плаксин, едва Виктор пришел на смену.

И ни слова про новую форму, про погоны! Целый день наглаживал…

– Нет.

– Во второй смене сняли старшего Михайлова, Диму. Ему и еще двоим предложили написать по собственному. Пока точно непонятно, из-за чего, слух такой, что подстава была на смене, но неофициально, вот им и предложено без уголовки, без продолжения, так сказать. Это та смена, где Конь работает. Коня поставили пока за старшего, там из старых Гера Большов, но он на больничном сейчас, вот Конь за него. В связи со всем этим смены перетрясут. В четвертой у Асадуллаича старшей будет – ты только не ржи! – Сеновалова, Петю Михайлова перекинули в третью, но надолго ли – непонятно, из-за брата на него точно глядеть будут в оба. Туда же Буянкина к нему. Ты идешь во вторую.

– Охренеть!

Блин, только привык ко всем, только работать по-нормальному настроился. С Конем и хорошо, и плохо, и знакомый вроде, а общались за последнее время только на пересменках.

– Ничего страшного, там нормальная смена, и Большой – мужик толковый. С хитринкой, комитетчик бывший, прямолинейный чересчур, но зато надежный. Иваныч его очень хвалит, они немало вместе чего-то там поделали. Держись его.

– И когда?

– Сегодня и завтра с нами, после ночи день отдохнешь и в следующий день с ними выйдешь. Сегодня они нас вечером меняют, сам знаешь, останься и поговори с Конем, если хочешь.

Не так Виктор представлял свой первый полноценный рабочий день. Все шло как в тумане, печать он ставил почти автоматически. Но к нему никто не придирался. Вечера он дождался с большим трудом. Когда Конев принял смену, Витя отозвал его в сторону.

– Если бы я чего знал! – заоправдывался Игорек. – Оформляли Стамбул, все нормально. А потом их троих вызвали к Филину, и все – они пришли, говорят – кранты, погорели. Где, с чем – не распространялись, а мы и не спрашивали. Все трое заявы там же у Филина написали, их уволили этим же днем. Одно непонятно.

– Что?

– Большой тогда же утром позвонил, говорит – заболел, давление 180, так и так. У нас кореш его в смене работает, вон, видишь – Паша Угольков, они еще с Городской таможни знакомы. Только мы-то все штатные, а Паша – прикомандированный. Так я Пашу спрашиваю – Гера что, с давлением мается? А тот: с чего, он спортсмен по жизни, все такое. Тут я и начал концы с концами сводить.

– Ну?

– Гну. Между нами. Большой в Городскую с комитета пришел работать. Старший Михайлов, это еще до меня началось, его на эту тему подначивал, особенно по пьяни. Ругались они, бывало, но Гере Дима авторитетом не был. А Дима его все хотел из смены выжить. И я вот думаю – не спецом ли Гера это замутил, чтобы старшого Михайлова подставить? Через какие-нибудь свои старые связи? Но тогда как с другими ребятами, они за что попали?

– Сложно как-то. А вообще что про Большого скажешь? Ну… были предпосылки?

– То-то и оно, что нет. Сколько работали – ничего плохого сказать не могу. И все мужики у нас в смене нормально о нем отзываются. Но это и смущает. Понимаешь, о чем я?

Виктор понял только то, что он попал. А вот во что – он еще не понял.

Глава 8

– Гера! – протянул руку Большов.

– Виктор.