Черные подковы - Макс Игнатов (2019)

Но жизнь вносила свои коррективы. Как следствие, выработался некий алгоритм, еще со времен москвичей, устраивающий обе стороны. На шоп-турах наиболее «продвинутые» челноки тащили свои баулы в багаж. В один «чувал» влезало примерно 50 кг товара – это если шмотки, кожа или меха. Ставка «на карман» – полтора доллара за килограмм. Те, кто имеют «кураторов», заранее подстраивались к дате прилета, и поэтому они могли спокойно перетаскивать десять – пятнадцать здоровенных мешков, набитых шубами, «пропитками» или кожаными куртками, – ведь на 95% в эту смену работал «свой» таможенник. И такой челнок не испытывал никаких угрызений совести по тому поводу, что рядом у таможенной стойки стоял его сосед по турецкому гостиничному номеру и отсчитывал официально оформленную пошлину за жалкую партию футболок – каждый выживает, как может! Для челнока–клиента главное теперь было отвезти товар на склад и дождаться для расчета «куратора».

Именно так – брать деньги с челноков, особенно незнакомых, во время работы категорически запрещалось. Некоторые рисковали – и прогорали, как, возможно, и Михайлов-старший с напарниками. Даже если заводились новые связи, все равно финансовый вопрос было проще и безопаснее решить вне службы. Однако это почти не касалось четвертого вида рейсов – СНГ.

Количество направлений понемногу увеличивалось – Ереван, Худжанд, Ташкент, Тбилиси, Баку… У «Армянских Авиалиний» в порту даже открылось представительство. На всех рейсах в страны бывшего СССР самолеты были битком. Основным вопросом по вылету был один – здесь люди зарабатывают, и заработанное надо вывезти на историческую родину. Разумеется, мало кто из выезжающих знал хоть зачатки российского законодательства, не говоря уже о специфических ведомственных правилах. На этом раньше «играли» менты, теперь набивали руку и таможенники. Поэтому гораздо проще было на месте решить вопрос с полуграмотным таджиком, чем битый час тратить на оформление документов и объяснение ему, где и за что ему надо расписаться. Виктор на себе это испытал – и понял, для чего ему это было предоставлено старшими товарищами, наряду с копанием в вонючем белье. Правда, копаться в сумках все равно придется и дальше, а вот убедить человека правильно решить дилемму – «жестокий штраф с оформлением документов» или простая благодарность вежливому таможеннику за решение вопроса, – этому надо научиться. Формулировка могла быть любой, все зависело от ситуации и находчивости таможенника. Конечно, и здесь были знакомые, но отношение к ним было совсем другое, чем к челнокам. И вроде националистами никто не был, но даже общение – было иным. И еще – Виктор был очень удивлен, когда по истечении двух месяцев работы почти безошибочно мог угадать, к примеру, кто перед ним стоит – армянин или азербайджанец, хотя раньше не смог бы этого сделать без явных подсказок.

Так же финансовый вопрос решался при прилете. Армяне тащили бастурму и коньяк, грузины везли чачу, с Азии тюками тащили траву на приправы – и все это, если не было непредвиденных нюансов и в зависимости от ситуации, оформлялось: как положено или как приработок. Зарабатывать на азиатских рейсах умудрялись вообще все: грузчики с перевозками – на том, что таскают и выдают тюки с травой, погранцы – при оформлении непонятных документов, даже появившаяся недавно служба карантина растений не давала добро на выпуск без нескольких пучков петрушки или укропа и нескольких купюр! При этом досмотр при прилетах рейсов из стран СНГ всегда был жестче, чем обычно, Виктор помнил и про пистолеты, и про наркоту, правда, самому найти еще ничего не удалось. Разве что насвай, но его азиаты везли, не скрывая, что очень помогало. Насвай, как и раньше, попросту отымали, невзирая на нытье обиженных владельцев, никакие документы не заполнялись – ведь официально наркотой насвай не считался. И потом уборщицы долго матерились, выбрасывая корзины, заполненные вонючим зеленым дерьмом.

Все это Виктор знал. Надо было определиться с конкретикой. Гера внимательно ждал.