Границы безумия - Виктория Селман (2021)

— Слушай, а давай они заодно попросят, чтобы она и от меня отстала, хорошо? — Он усмехнулся в ответ.

Раздался звонок. Прибыл Фингерлинг. Он вошел, тщательно вытер ноги о коврик и, по своему обыкновению, окинул всю квартиру цепким взглядом. На диване до сих пор лежали скомканные простыни. Фингерлинг покосился на нас и тихонько хмыкнул.

Я торопливо представила их друг другу:

— Это Джек Вулф, хороший приятель Дункана. Он вызвался меня охранять, пока Протыкателя не поймают.

Сплетни в Скотленд-Ярде расползаются быстрее некуда. Лучше сразу давить слухи на корню.

— Приятно познакомиться, — заявил Джек, не вставая со стула.

Метит территорию. А еще рассчитывает заполучить главную сенсацию в своей жизни.

Спрятав улыбку, я сбежала на кухню сварить кофе. Когда вернулась, Фингерлинг сидел во главе стола и держал в одной руке конверт от Протыкателя, а в другой — старый билет.

Он отдал мне папку с делом об убийстве, которую я просила привезти, и я торопливо пролистала ее в поисках нужного места.

— Вот. Билет, который ты держишь, подтверждает теорию о том, что Линч и есть лондонский Протыкатель, — сказала я, пробежав текст глазами. — И это объясняет, почему Эйдан снова начал убивать после долгого перерыва в день кру-шения.

— Почему? — спросил Фингерлинг.

— Известно, что при крушении погибла его мать, Тереза. И вовсе не совпадение, что новое убийство случилось именно в четверг. Список погибших опубликовали лишь спустя несколько дней. А значит, о ее смерти Протыкатель мог узнать только одним способом — он наблюдал все собственными глазами. Находился в том же поезде. Судя по его отношению ко мне, он очень навязчив и одержим. Преследователь по натуре. Не удивлюсь, если выяснится, что он следил за матерью много лет. Это объясняет, откуда он взялся тем вечером и как стал свидетелем аварии. Помните, на пресс-конференции я говорила, что в его жизни недавно произошла внезапная перемена или трагедия?

Фингерлинг кивнул.

— Так вот, наблюдать смерть матери — из разряда подобных встрясок.

— Хм-м-м… — Фингерлинг потер большим пальцем внутреннюю сторону костлявого запястья.

— И это еще не все, — затараторила я сильнее обычного. — Если я права насчет того, что Тереза обеспечила Эйдану алиби со звонком из Уотфорда, то есть шанс, что она сделала не только это.

Я открыла папку, сверяясь с записями.

— Возможно, Тереза солгала при опознании. Тело было сильно обожжено. Обезображено почти до неузнаваемости. Группа крови совпадала. Но она самая распространенная — первая, встречается у сорока семи процентов населения. Кроме анализа крови полиция сделала вывод о том, что убили именно Эйдана, основываясь на двух доказательствах: на месте преступления — то есть у него дома — и на показаниях матери.

— А мать, как ты говоришь, могла и обмануть… — протянул Фингерлинг.

— Именно. Следователи ни при чем, их нельзя обвинять в халатности. Они работали с тем, что имеется. От зубных снимков толку не было, потому что покойнику раздробили челюсть. Про тесты ДНК в восемьдесят седьмом году еще не слышали. Их тогда только начинали делать, и стоили они баснословных денег — которых без крайней на то необходимости никто не дал бы. А значит, Эйдан Линч сумел стать призраком и безнаказанно убивать на протяжении двадцати пяти лет.

— Звучит как сказка… — протянул Джек, явно обдумывая будущую статью.

Надо будет сделать ему строгое внушение — сенсация подождет.

— И не такое бывало, — заметила я. — Например, с самым первым серийным маньяком в Австралии. Полиция спутала его с одной из жертв. Поймали убийцу по чистой случайности — один из бывших сослуживцев заметил «покойника» на улице спустя пять месяцев после похорон.

— Вот идиот! — хохотнул Джек.

Я улыбнулась. Найджел Фингерлинг остался серьезным. Глубоко вздохнув, он вытащил из брюк телефон.