Магия вне закона - Екатерина Севастьянова (2018)

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смирилась с мыслью, что по коридорам особняка разгуливает оживший труп мертвого деда. Но перед глазами еще долгое время маячило бледное серо-желтое лицо, в нескольких местах зашитое магическими нитями после посмертного ритуала. И заново сшитые руки… и пальцы… и кровоточащие глаза на фоне длинных, ломких седых волос. Зачем Леннер держит зомби? Насколько я знаю «зомби» – это киношное название мертвецов, жаждущих плоти, возникшее относительно недавно на поприще киноиндустрии. В самой же некромантии поднятых из могилы людей называют «оживленными». Оживленные. Сколько их у Леннера? Только этот старикашка или еще кто-то есть? И насколько они опасны для обычных людей?

Полночи ворочаясь в чужой кровати, я мысленно ругала себя, что в академии пропустила все лекции по практической магии, куда входил сокращенный курс некромантии. Кто же думал, что он мне пригодится? Или что я когда-нибудь увижу некроманта своими глазами? Все знают, что они редко открывают свою сущность. Что вынудило Леннера не просто открыться, но еще и стать одним из капитанов столицы южной конфедерации?

* * *

Обитель.

Спустя пять месяцев после заключения под стражу

Я беззвучно всхлипнула.

– Боишься? – жесткие и болезненные губы поцеловали меня в плечо. Прикосновение наждачной бумаги к коже было бы куда нежнее.

– Вас боятся все, мистер Рай, даже стражи, – сквозь плотно сжатые зубы процедила я, с ненавистью рассматривая живую голову гарпии, торчащую из отполированной стены в кабинете Йонаса. – И я тоже.

Новый поцелуй обжег шею. Я отвернулась, не скрывая своего отвращения. Это нельзя назвать поцелуем! Через поцелуй влюбленные доказывают свои чувства, разделяют с партнером страсть, нежность, любовь. Через поцелуй люди выражают глубокие эмоции, свою привязанность и желание. Я всегда считала, что поцелуй это внеземной проводник между сердцами двух влюбленных, цель которого разжигать огонь, возбуждать тела, а порой и согревать души. Поцелуй это нечто большее, чем соприкосновение губ. Проблема лишь в том, что у Йонаса нет души, нет ни нежности, ни страсти. У него, как и у большинства стражей, вместо светлых чувств и сердца выжженное магией черное пепелище. Такие люди не способны любить.

– Ты расстроена. – Основатель Обители задумчиво провел острием иллюзорного кинжала по моей спине. Я замерла, боясь пошевелиться. Иллюзорная сталь холодила кожу, но не более, магия Йонаса не причиняла мне вреда. – Конгресс прислал свой ответ?

Я промолчала, упорно делая вид, что меня ничуть не заботит страж, обнаженный по пояс, с магией первого резерва в крови и излюбленным кинжалом, направленным острием в мою сторону.

– Тэс?

– Отказ! – я стерпела новый поцелуй, на этот раз в губы. – Очередной отказ.

– Я посмотрю? – Йонас усмехнулся мне в лицо и, выдернув из ослабевших пальцев конверт, разорвал его, чтобы увидеть смятый лист бумаги с официальным отказом в пересмотре моего дела. – Судя по всему, – основатель нахмурился, – твое прошение никто не читал. Это шаблонный ответ, который получают все заключенные Обители, если осмеливаются запросить пересмотр дела. Фиктивная отписка.

– Легче от этой отписки не становится.

– И никогда не станет. Привыкай.

– Все бессмысленно, да? – я посмотрела в пустые, колючие глаза стража. Кажется, я успела к ним привыкнуть. – Мне никогда отсюда не выбраться?

Йонас улыбнулся, разорвал письмо на клочки и бросил на ковер. Бумага вспыхнула и тут же погасла, оставляя после себя лишь черный испаряющийся дымок, пепла и того не сохранилось.

– Из Обители никто не выходит раньше своего срока, котенок, увы. Это негласное правило.

– Раньше срока? У меня пожизненное заключение.