Зимняя жертва - Анна Гурова (2021)

«Своя бы текла, заполняя следы, – раздумывал он. – А здесь вмятины от лап и все вокруг них усеяно мелкими пятнами, будто на кукушкиных яйцах… Будто зверь замарался кровью из чужой раны и отряхивался…»

Жрец выпрямился и пошел по следам огромных лап. Есть там человек, жив ли он, или битва с Хозяином реки оборвала бег его дней – стоит проверить. С накхами вражды нет, однако и привечать их незачем. Змеиные дети – народ злой и опасный…

Накх отыскался довольно быстро. Он лежал, уткнувшись лицом в мокрый песок, уцепившись одной рукой за ветку торчавшего из воды куста вербы. Другая тоже была сжата в кулак, и в ней облакопрогонник разглядел клок шерсти.

– Вот оно как, – пробормотал он себе под нос, представляя картину происшедшего.

Верно, там, в воде, змеиный человек успел мертвой хваткой вцепиться в шерсть кота – и тот, сам не желая, выволок его на берег. А здесь накх в последнем усилии ухватился за первое, что попалось. Интересно, жив ли?

Облакопрогонник приблизился к неподвижному телу.

«Дышит…»

Жрец наклонился над «утопленником» и, прикрыв глаза, начал водить ладонями над распластанным телом, время от времени кивая своим наблюдениям. Накх был очень силен, крепок, будто дубовая плаха, однако и досталось ему изрядно. Особенно не нравилась жрецу рана в плече. Хотя видно было, что лекари над ней хорошо потрудились, сросшаяся было ключица вновь надломилась, грозя гибелью от горячки.

Шепотом взывая к Матери Дане, облакопрогонник водил руками над обеспамятевшим воином, заговаривая кровь.

– Лежи тут пока, – убедившись, что раненый вне опасности, пробормотал жрец. – Вроде и ростом невелик, а без волокуши не обойтись… Лежи, я скоро…

* * *

Когда Даргаш пришел в себя, было уже светло. Он не мог сказать, долго ли валялся без сознания. Однако по всему выходило, что долго. Дневной свет сочился сквозь щели низко нависающей плетеной крыши. Рядом слышалось однообразное бормотание. Накх скосил глаза и увидел, что над ним склонился разрисованный синими узорами загорелый чужак. Он водил ладонью над его плечом и выпевал непонятные заклинания. Заметив, что накх очнулся, колдун спросил, заметно смягчая привычную речь Аратты:

– Кто ты?

– А сам не видишь? – проговорил накх, приподнимая голову и рассматривая незнакомца.

– Лежи, змеиный человек, – требовательно произнес чужак. – Ничего не опасайся. Мы не враждуем с твоим народом.

Даргаш едва удержался, чтобы не оскалиться. Неужели разрисованный лекарь всерьез полагает, что его опасаются?

Снаружи слышались голоса, выкрики, фырканье и мычание… То, что он принял за плетеный шалаш, вдруг качнулось и сдвинулось с места. «Так это повозка», – подумал Даргаш, невольно стискивая зубы, – каждый поворот колеса, каждая кочка отдавалась вспышкой острой боли в плече. При этом накх в покое почти не чувствовал раны, – видно, действовали чары здешних колдунов.

– Куда меня везут? – спросил он.

– Туда, где тебе помогут, – ответил чужак, опуская ладонь на лоб накха. – Спи…

Когда Даргаш вновь проснулся, вокруг уже царил вечерний сумрак. Повозка стояла на месте, и это порадовало его. Сломанная ключица глухо ныла, – видно, сегодня ей досталось немало. «Так я проспал целый день, – подумал Даргаш. – Может, и хорошо – иначе, глядишь, рехнулся бы от боли… Но где я? Куда они меня привезли?»

Накх, подавив стон, приподнялся на локте и принялся оглядываться. Он смутно помнил реку, переправу, скользкое водяное чудовище едва ли не больше их лодки. Кажется, он вонзил кинжал твари в голову… А дальше? Раскаты грома, вспышки, вода со всех сторон: холодная, проникающая в нос и горло, тянущая вниз… Удалось ли спастись царевне и Янди?