Афера для своих - Геннадий Сорокин (2021)

«Выкручусь! – решил Сергей. – Через два дня на свободе буду».

34

Во вторник утром Ахмедова отвела потерпевшую в экспертно-криминалистическое отделение. Дежурный эксперт дактилоскопировал Кайгородову и передал дактокарту криминалисту, который исследовал отпечатки пальцев, изъятые в квартире Козодоева.

– Ты готова к очной ставке? – спросила следователь.

Кайгородова молча кивнула. Она приготовилась к схватке с Козодоевым и его адвокатом, продумала ответы на каверзные вопросы и, самое главное, убедила себя, что Сергея Козодоева она в прошлой жизни не видела и не знала.

Сергея привезли из ИВС в приподнятом настроении: ночью он хорошо выспался, утром плотно позавтракал, выкурил две сигареты с фильтром. Очная ставка была для него первой ступенью к освобождению. «Как только Кайгородова признает, что мы были знакомы до совершения нападения на нее, так я тут же потребую изменить мне меру пресечения на подписку о невыезде, а с пистолетом потом разберусь».

Ахмедова предложила Козодоеву и адвокату Дробышеву занять любое удобное место в кабинете, Кайгородову посадила рядом с собой.

– Перед началом очной ставки, – сказала Ахмедова, – давайте уточним, были вы знакомы ранее или видите друг друга в первый раз? Первой отвечает потерпевшая.

– Сидящего напротив меня человека в первый раз я увидела три года назад, когда он, угрожая пистолетом, ограбил меня.

– Елену Кайгородову в первый раз я увидел в 1982 году, – торжественно объявил Козодоев. – На протяжении длительного времени я поддерживал с ней приятельские отношения, был у нее дома.

– Он лжет, – опровергла показания подозреваемого Елена.

Сергей усмехнулся:

– Что, Леночка, от наркоты память подводить стала?

– Сергей Владимирович, – оборвала его следователь, – еще один выпад в адрес потерпевшей, и я прекращу очную ставку и буду считать, что вы запугиваете Кайгородову, косвенно угрожаете ей. Потерпевшая, расскажите, при каких обстоятельствах вы в первый раз увидели Козодоева?

Елена подробно описала, как поздним вечером мужчина с пистолетом напал на нее, отобрал сумочку и скрылся в неизвестном направлении.

– Опишите предметы, находившиеся в сумочке, – попросила следователь.

– Что их описывать, – дрогнувшим голосом ответила Кайгородова. – Я их все вчера назвала.

Она всхлипнула, достала платочек, смахнула с глаз набежавшие слезинки.

– Мне ничего не жалко из того, что этот подонок у меня отобрал, – продолжила Елена, – но пудреницу… Пудреницу я тебе никогда не прощу! Это был подарок любимого мужчины, и ты лишил меня памяти о нем…

– Какого мужчины? – не понял Козодоев. – Мишки Быкова, что ли?

– Ты издеваешься надо мной! – взвизгнула потерпевшая. – Вначале ограбил, а теперь над памятью моего жениха глумишься? Да я тебя!

Кайгородова вскочила со стула и явно хотела вцепиться в Сергея, но следователь успела схватить ее за руку и вернуть на место.

– Потерпевшая, это что такое? – прикрикнула Ахмедова. – Я могу прервать очную ставку по другим основаниям…

– Я на вашу очную ставку не напрашивалась! – сквозь слезы истерично выкрикнула Кайгородова. – Он лишил меня памяти о любимом человеке, он плюнул мне в душу, а я должна его усмешки терпеть? Чтобы ты сгорел в аду, подонок!

– Давайте уточним, – предложил сбитый с толку адвокат, – кто этот мужчина, подаривший пудреницу?

– Да какая тебе разница, кто? – окрысилась Кайгородова. – Мой жених трагически погиб, а он…

Елена зарыдала. Следователь дала ей воды, попросила успокоиться. Пока потерпевшая приходила в себя, свою версию знакомства и отношений с потерпевшей рассказал Козодоев.

– Каюсь, – в конце рассказа сказал Сергей, – как-то не удержался и ударил Кайгородову по лицу, разбил ей нижнюю губу. У потерпевшей должен остаться шрам.

– Потерпевшая, у вас есть шрам на нижней губе? – спросила следователь.