Черная осень - Галина Гончарова (2021)

Как-то сложно сказать, видя малиново-сине-зеленые волосы, стоящие торчком, макияж в стиле «крутая панда», да и одежда… в той жизни Анна бы решила, что перед ней циркачка. Не иначе.

Майка в стразах с дырками, джинсы с дырками, грязные, все в надписях и наклейках, ботинки вроде тех, что предпочитала Яна, мало того, на красавице надеты серьги-кольца-цепи в таком количестве, что можно ювелирный магазин открывать.

Еще и картинки на руках… татуировки?!

На женщине?!

Ужасно!

Других слов у Анны просто не нашлось.

А потом она представила себя в таком виде, на приеме… представила глаза матери… да, эта картина навсегда бы осталась в истории Русины.

А Анна после такого явления – в сумасшедшем доме.

Девушка покосилась на нее.

– Чего фыркаем?

Анна не стала скрывать.

– Представила, как отреагировала бы моя мать, надень я все то же, что на вас.

– И как? – заинтересовалась девушка.

– Закрыла бы меня в психушке, – честно ответила Анна.

– Не повезло. – Девица выдула еще один пузырь, который прилип к щекам, соскребла с них лохмотья, пропустив парочку, и опять сунула в рот. – Сильно шнурки давят?

– У меня обувь без шнурков.

– Ну ты раритет… предки, перенсы, родаки, родители…

Анна покачала головой.

– Они умерли.

– Че, бывает… у меня мать умерла, а папахен ваще токсик, постоянно меня чекает и шеймит, никакой жизни…

Анна поняла примерно треть сказанного.

– У вас и отец болеет? Примите мои соболезнования.

– Не болеет! Он у меня просто криповый.

– Креповый?

Про ткань Анна знала, но какое отношение она имеет к людям?

Девушка тряхнула разноцветной гривой.

– Не въезжаешь?

– Простите, – Анна улыбнулась краешками губ.

– Ну да, по тебе и видно… ты бы папахену понравилась.

– Мне это должно польстить? – Анна откровенно не была уверенна.

Девчонка (теперь Анна видела, что она совсем молоденькая, не старше Нини, лет четырнадцать, наверное) фыркнула.

– Криповый – кошмарный, токсик – всю жизнь отравляет, чекает – проверяет, шеймит – ругается, поняла?

Анна подумала пару минут.

– Криповая терминология.

И они с девочкой дружно рассмеялись.

– Кира, – представилась девочка, протягивая Анне руку.

– Анна. Очень приятно.

– Ауф.

– Уф?

– Ауф! Круто, кайф, клево…

– Крипово, – подсказала еще раз Анна.

И девушки опять рассмеялись.

– Жвачку будешь?

Анна подумала, потом покачала головой.

– Не стоит.

– Не отравлено.

– А зачем? – Яна знала ответ, а благодаря ее памяти, и Анна была в курсе, просто всплыло не сразу. – Кушать отходы нефтедобычи с сахаром?

– Фу!

– Жвачка в основном состоит из каучука, а его получают из нефтепродуктов. И сахар. Зубы портятся, кожа, желудок… Вот у тебя на щеке прыщик, думаю, это последствия избыточного употребления сахара. Или химикатов.

– Не занудствуй.

– Не буду. Приятного аппетита. За керосином сходить? Запить?

– Не скипидарничай.

– Не буду.

– Кира?

Девушки, словно по команде, подняли глаза вверх, на мужчину. Анна медленно поднялась.

– Добрый день.

Кира встала рядом с ней, оказавшись даже чуть выше Анны – еще и из-за ботинок на жуткой платформе.

– Ты чё, пап?

– Не чёкай.

– Не агрись.

Анна качнула головой и дотронулась до руки девушки.

– С вашего позволения, я пойду.

– А если не позволю? – мужчина интересовался с какой-то подковыркой.

Анна посмотрела на него.

М-да.

Не Илья.

И даже не Олег.

Среднего роста, сантиметров на пять-семь повыше Анны, когда она на каблуках, то есть в целом – сантиметров на десять, может, чуть больше. Волосы темные, с легкой проседью, плотное телосложение, дорогая (это сразу видно по качеству материи и шитья) одежда.

Лицо?

Непроницаемое.