Право крови - Ричард Кнаак (2006)

В самом деле, этот вопрос он себе задавал, а в ее тоне уловил намек на ответ, да такой, что волосы на загривке торчком поднялись.

– О да, теперь-то он понимает, в чем дело, или, по меньшей мере, догадывается! Да, дорогой, милый мой Ульдиссиан… это я указывала тебе путь на каждом шагу! Все совершенное ты совершил только благодаря мне – мне, не себе! Без меня ты – пустое место! Ничтожество! Это я вызвала ту самую бурю, и направила в цель ту самую молнию, и воплотила в жизнь множество твоих желаний…

«И не только», – внезапно понял Ульдиссиан.

– И растерзала первого миссионера, а второго прирезала моим же ножом!

Лилия захихикала. Некогда ее смех ласкал слух человека, точно нежная музыка, но сейчас порождал в сердце только жгучую ненависть.

– Весь этот спектакль был разыгран ради тебя, любовь моя! Впрочем, кто они таковы? Всего-навсего пешки в руках вероломного возлюбленного и глупого братца!

Последнее заставило Ульдиссиана задуматься. Коли верить ее словам, выходит, и Примас, и Пророк хорошо ей знакомы. Один с нею в кровном – если, конечно, в ее жилах действительно течет кровь – родстве, а другой играл при ней ту же роль, что и Ульдиссиан, но до него. Эти новости лишь привели его в еще большее замешательство. Вся его жизнь оказалась не чем иным, как обманом. Считавший себя грозной силой, он все это время был лишь марионеткой, куклой в чужих руках!

Однако, возмущенный этой мыслью, крестьянин тут же вспомнил о том, что на такой поворот Лилия явно не рассчитывала: недаром ведь, не сдержавшись, помянула о Люционе! Вдобавок, если Ульдиссиан – просто-напросто никчемная пешка, зачем устраивать весь этот балаган? Отчего Люцион не уничтожил его без лишних затей? Одно из двух: либо Ульдиссиан чем-то для Примаса ценен, либо Люцион отчего-то не может расправиться с ним. И если последнее казалось Ульдиссиану сомнительным, то первое было очень похоже на правду – тем более, что слова Малика не раз могли послужить этому подтверждением.

А если так, выходит, растущая в нем сила что-то да значит. В ином случае, отчего Лилия – если эта демонесса вправду зовется Лилией – выбрала именно его?

– Я уже сказал, – отвечал он, изо всех сил стараясь держаться как можно увереннее и непокорнее, – убирайся, не то!..

И вновь Лилия захихикала.

– Ах, дорогой мой Ульдиссиан, как восхитительно это детское упрямство! Я бы сказала, оно унаследовано от меня, но ведь, может статься, и от него – они же столь чванливы, столь праведны!

Ульдиссиан непреклонно молчал.

– А ты ведь даже не знаешь об этом, не так ли? Не знаешь собственной же истории! Со временем, как следует подготовив тебя, я рассказала бы обо всем! Возможно, не стоит откладывать? Мы еще сможем остаться вместе! Ты сможешь по-прежнему дарить мне ласки…

Чувствуя, как воля дает слабину, Ульдиссиан отшатнулся назад. К несчастью, как раз в этот миг его конь шарахнулся в сторону, вырвав из рук уздечку. Развернувшись, Ульдиссиан бросился было за ним, но поймать коня не сумел. Провожаемый его взглядом, конь ускакал прочь и скрылся в ночной темноте.

– Бедный Ульдиссиан… а впрочем, к чему тебе эта жалкая тварь? Я могу научить тебя летать, или переноситься куда только пожелаешь! И нефалемы снова возвысятся, и на сей раз займут в этом мире достойное положение! Ха! Я займу здесь достойное положение, как бы сему ни противились Небеса с Преисподней!

В голосе Лилии зазвучали нотки безумной, маниакально одержимости. Ничего подобного Ульдиссиан за ней раньше не замечал и, забывшись, взглянул на нее.

Взглянул… и не смог отвести взгляда в сторону. Чуть приоткрыв рот, Лилия облизнула губы, словно бы в предвкушении лакомого угощения.