Да, расстояние Ульдиссиан пролетел немалое, однако тут же почувствовал: Лилия где-то рядом. И вправду, не успел он перевести дух, как она остановилась прямо над ним.

– О великий Ульдиссиан, преобразователь миров! Думаю, теперь-то ты понял, сколь на самом деле велик…

– Б… будь ты прокл…

Больше он не сумел выговорить ни звука: легкие все еще ныли, моля о глотке воздуха.

– По-прежнему непокорен? Что ж, иногда – черта очень даже полезная…

Лилия присела, позволив ему, несмотря на сумрак, во всех подробностях разглядеть ее прелести. Воспротивиться новому поцелую он не сумел. Прекрасно зная о его противоречивых чувствах, Лилия превратила этот поцелуй в еще более затяжной.

– Думаю, мы с тобою еще поладим, – промурлыкала демонесса, оторвавшись от Ульдиссиановых губ. – Но прежде тебе, любовь моя, предстоит еще один урок. Прежде я покажу тебе, кто ты таков без меня.

В тот же миг вокруг поднялся, завыл, точно стая волков, ветер необычайной силы. Иглы на темени Лилии задрожали, как будто живые. Выпрямившись во весь рост, демонесса вскинула руки кверху: очевидно, она-то и породила внезапную перемену погоды.

– Да-да, давай-ка посмотрим, кто ты таков без меня, – со смехом повторила она. – Давай-ка посмотрим, надолго ли хватит твоего непокорства! По-моему, в скором времени от него и следа не останется, а, любовь моя?

Призвав на помощь все силы, какие мог, Ульдиссиан отчаянно рванулся к ее лодыжкам. Чего он собирался добиться, кроме как повалить ее с ног? Этого человек и сам не мог бы сказать, но чувствовал: попробовать нужно.

Увы, попытка оказалась столь же никчемной, как и вся его прежняя самонадеянность. Пальцы едва коснулись чешуйчатой кожи, а Лилия, глядя на его ужимки, даже не шелохнулась.

– Не спеши, не спеши, дорогой мой Ульдиссиан! Обнять меня ты сможешь лишь после того, как понесешь надлежащее наказание… если, конечно, переживешь мой урок! – сказала она, склонив голову набок. – Если…

Ульдиссиан, зарычав, вновь потянулся к ней, но ветер, усилившись втрое, с такой яростью хлестнул навстречу, что сын Диомеда кубарем покатился назад. На миг перед глазами все закружилось, легкие снова заныли, требуя воздуха.

Внезапно ужасающий ураган унялся. Вокруг сделалось тихо. Мало-помалу Ульдиссиан перевел дух и невероятным усилием воли заставил себя оглянуться, гадая, что соблазнительница учинит с ним еще.

Но Лилия – если ее в самом деле звали именно так – исчезла.

«Давай-ка посмотрим, кто ты таков без меня…»

Вспомнив эти слова, Ульдиссиан содрогнулся. Ее исчезновение явно предвещало немалые беды. Демонесса с легкостью доказала, что собственной силы у Ульдиссиана нет, что все его «чудеса» были подстроены ею…

Перед мысленным взором замелькали образы инквизиторов и мироблюстителей. Казалось, демоны и морлу уже ждут Ульдиссиана во тьме, жаждут его крови, и сдерживает их кровожадность только воля хозяев. Какой из сект ни попадись в лапы, и Примасу, и Пророку он явно нужен из-за этого хваленого «права крови». Однако стоит им обнаружить, что Ульдиссиан – всего-навсего пустышка, пешка в чужих руках, всякая надобность в нем тут же и отпадет.

Что еще хуже, все, кого он в это втравил, тоже увидят в нем лгуна, обольстившего их пустопорожними обещаниями, падут духом, обратятся против него. Друзья осознают, что все их жертвы были напрасны.

«Давай-ка посмотрим, кто ты таков без меня…»

Что ж, кто он таков, Ульдиссиан уже понимал. Глупейший из дураков… осужденный и приговоренный… одним словом, конченый человек.

Глава девятнадцатая

Кто-то – в который уж раз – окликнул его по имени. Голос ему был знаком, но отозваться не было сил.

– Ульдиссиан!

Ульдиссиан попытался взмахнуть рукой, хоть как-то откликнуться, но ничего у него не вышло. Даже мысли еле-еле ворочались в голове. Вспомнить бы, что с ним произошло…