Безмолвная - Ремигиуш Мруз (2021)

Размещать файлы в этом сервисе имели право только зарегистрированные пользователи, и я сразу обратил внимание на имя разместившего фото — Пол Фрэнсис. Мне это ни о чем не говорило. Ни о чем, кроме того, что это имя выбрала Ева, загружая файл в сервис.

Я долго не мог вникнуть в сообщение. Понял лишь то, что его собственноручно послала она. Конечно, только в виртуальном, а не в физическом плане. Но какое это имело значение? Ведь нематериальные средства на банковском счете применяются точно так же, как реальные банкноты из бумажника…

Специальный значок сигнализировал об открытии сервиса «СаундКлауд». Зайдя туда, я сообразил, что коль уж Ева выбрала песню «Лучшие дни», то сообщение зашифровано именно в ней. Она в точности воспользовалась приемом Эспейо и Ортиза. Только вместо трансляции песенки на радиоканалах разместила ее в интернете.

Обрисовывая ситуацию родителям, я боялся, что интернетовские неологизмы собьют их с толку. Но самое главное, что оба при этом согласно кивали, ничего не переспрашивая.

— В общем, она указала тебе на эту конкретную мелодию, — уточнил отец.

— Да.

— Ты прослушал ее?

— Конечно. И, возможно, вас не удивит, что между куплетами среди других звуков улавливаются сигналы азбуки Морзе.

Я снова позволил себе улыбнуться. И на этот раз моя улыбка была абсолютно непринужденной.

— И как звучит сообщение?

— Уэбстер.

Они не могли понять, что это означает. И, к счастью, никто не смог бы.

Кроме меня.

2

Этот день отличался от всех остальных. Впервые за долгое время я не боялась наступления вечера, а наоборот, ждала его. Знала, что закроюсь тогда в кабинете, зайду в «РИЧ» и узнаю, что удалось обнаружить Вернеру.

Он уверял, что наткнулся на подтверждение того, что Ева жива, но ничего конкретного не сообщил. Не успел — поскольку я, услышав, что Роберт вернулся домой, поторопилась закончить общение.

У мужа не было рабочего графика. Его деятельность не требовала обязательного пребывания в офисе — главным образом потому, что его повседневная работа не имела ничего общего с обязательствами, взятыми им перед жителями Ревала и окрестностей.

Наша жизнь была не более чем красивым фасадом — как с личной, так и с профессиональной стороны.

Он вошел в зал с цветами, чему я не удивилась. На сей раз это был небольшой, едва распустившийся ирис в цветочном горшке. Роберт сказал, что сам будет о нем заботиться и сделает все, чтобы цветок расцвел, а потом станет за ним ухаживать. Я обнаружила в его словах вполне адекватную аналогию с нашим браком — вернее, с тем, что осталось от него в виде рахитичного стебелька.

Я решила воспользоваться подавленным настроением Роберта и, когда он прекратил в очередной раз извиняться и обещать измениться, подняла тему увольнения Клизы. Думала, что выбрала для этого наилучший момент, — но ошиблась.

Как только я заговорила об отмене его решения, лицо Роберта словно окаменело, а взгляд стал пронзительно-холодным.

— Нет! — отрезал он.

Жесткость в его голосе и неожиданная смена настроения подсказали мне, что не стоит предпринимать новые попытки переубедить мужа — по крайней мере сейчас. В очередной раз я убедилась: уж на что впечатлительны женщины, но нет ничего более чувствительного, чем мужское эго.

Впрочем, все это не имело значения. Клиза в нынешней ситуации все равно не готова вернуться. И потом, она не поверила бы в то, что Ева жива, даже если б Вернеру удалось добыть более чем убедительные доказательства.

Попивая просекко, я дожидалась вечера. На ум мне пришло, что, может, лучше было бы сохранять разум трезвым, но неоднократные, предпринимаемые на протяжении многих лет попытки следовать голосу разума ни к чему хорошему не приводили.