Безмолвная - Ремигиуш Мруз (2021)

На самом деле я уже планировала, что и как сделаю. Однажды — вроде после сеанса «Иллюзиониста» — почти все тебе рассказала. Мы тогда сидели в «Маске», пили пиво. Ты ел тост с цыпленком. Что заказала я сама, не помню. Мысли мои были далеко.

Решение я уже приняла, но все время прикидывала, когда рассказать тебе обо всем, что я скрывала. Рано или поздно до этого дошло бы. Ведь я должна была стать не анонимным информатором, а свидетелем в суде. И не могла оставить тебя в неведении. Правда?

Тем более что ты никогда об этом не догадался бы.

Ты наверняка сейчас недоумеваешь, как такое возможно? Почему я не рассказала? Не рискнула в последнюю минуту?

Все узнаешь. Пора для этого уже давно миновала, но я надеюсь, что еще не очень поздно.

Когда я наконец встретилась с Прокоцким и заявила ему, что хочу помочь в разоблачении Каймана и его банды, все поменялось. Сначала полицейский думал, что я предоставлю ему серьезные, но не подтвержденные улики, что не смогу справиться с теми, кого обслуживал мой отец. Однако я заявила ему о наличии у меня реальных доказательств — копий всех документов, намеренно сожженных в родительской машине.

Надо ли тебе говорить, что Прокоцкий был на седьмом небе от счастья? Он производил впечатление человека, принявшего участие в лотерее лишь затем, чтобы доказать кому-то вздорность этого занятия, но внезапно выигравшего огромную сумму.

Началась занудная подготовка к акту обвинения. Я передала Прокоцкому все материалы, и они вместе с прокурором начали их изучать.

Оба понимали, что напали на золотую жилу — куда более богатую, чем ожидалось. Материалы касались не только непосредственно организации Каймана, но и людей, которые время от времени с ней сотрудничали, не находясь в ее рядах.

Следствие смогло раскрыть еще несколько преступных группировок. Теперь стало возможным осудить не только Каймана и его бандитов, но и начать уголовное преследование в отношении других преступников.

Очень скоро выяснилось, что для меня это связано с большим риском. Все мы понимали: пройдет немного времени, и бандиты сориентируются, откуда взялось основание для их обвинения.

Если б дело касалось лишь окружения Каймана, то проблем было бы гораздо меньше. Его люди попали за решетку и не могли реально угрожать мне. А в случае чего я могла рассчитывать на помощь полиции.

Однако в такой ситуации ударная волна оказалась довольно большой. Появились уверенные — и небезосновательные — предположения, что кто-нибудь все-таки нападет на мой след.

В довершение Прокоцкий предупредил, что мрачные типы из банды Каймана присутствовали на похоронах моих родителей. И что тогда кто-то приметил меня. Тебя, Дамиан, тоже. Преступники не знали, были ли мы в курсе отцовских дел, но могли предполагать, что в определенной степени — да.

В течение некоторого времени за нами следовал «хвост», но выводы, которые я делала, глядя на тебя, указывали на то, что в нем принимали участие и другие люди, также следившие за нами.

В конце концов это прекратилось. Но угроза, по словам Прокоцкого, не исчезла, и сейчас, по прошествии времени, надо признать верность его выводов.

Никто не решился бы на повторение подобного дорожно-транспортного происшествия, вызвавшего серьезные подозрения. Но существовало немало иных способов заставить меня замолчать. И один из них — похищение.

Дошло ли до этого? Нет. Но продолжается худшее. Мы, я и ты, по-прежнему находимся под угрозой. Прокоцкий тоже считает, что даже по истечении десяти лет опасность для нас остается реальной. Меня пытаются найти через тебя.

Поэтому ключевым моментом в том, чтобы меня не обнаружили, является твоя осторожность. Ты должен находиться в движении, Тигр.

Я размещаю записи в разных местах не для того, чтобы создавать тебе трудности. Наоборот, таким образом я забочусь о тебе. Ведь удачный побег обусловливается перемещением по тем местам, на которые никто обычно не думает.